Джеймс Добсон - Мой маленький бунтарь

В одиннадцать часов я приказал Сигги отправляться спать на место, которое представляло собой огороженное пространство в гостиной. Шесть лет подряд в конце дня я отдавал ему этот приказ, и шесть лет пес подчинялся. Однако на этот раз он не сдвинулся с места. Он засел в ванной, удобно устроившись на покрытой мехом крышке унитаза. Это было его любимое место, где можно было греться у электрической батареи. Однажды ему пришлось усвоить жестокий урок: важно, чтобы крышка была закрытой , когда он вздумает запрыгнуть на унитаз. Я никогда не забуду тот день, когда он с грохотом ворвался в дом с холода и пронесся по дому, а потом чуть не утонул, но я успел его выловить.

Дети с сильной волей редко принимают лидерство взрослых безоговорочно. Сначала его нужно проверить и выяснить, заслуживает ли оно уважения.

В тот вечер я приказал Зигмунду оставить теплое насиженное местечко и отправляться спать. Но пес прижал уши и медленно повернул голову в мою сторону. Он еще крепче вцепился лапой в крышку, потом сгорбился, обнажил клыки и издал свой самый грозный рык, который означал: «Проваливай!»

Я видел такое вызывающее поведение раньше и понимал, что меня ждет. Единственным способом призвать Сигги к послушанию была угроза порки. Ничто другое не помогало. Я подошел к встроенному шкафу и достал небольшой ремень, чтобы «вразумить» старину Сигги. Жена рассказала мне, что, как только я вышел из ванной, Сигги соскочил со своего пьедестала и заглянул в холл, чтобы выяснить, что я делаю. Потом он спрятался за ее ногами и зарычал.

Вернувшись с ремнем в руках, я еще раз приказал злому псу отправляться спать. Но тот упирался, и я отвесил ему сильный шлепок по заду. Сигги попробовал схватить зубами ремень. Я снова хлестнул его, и он попытался укусить уже меня. Что было потом, невозможно описать. Я и маленькая собака сошлись в самой жестокой схватке, когда-либо происходившей между человеком и зверем. Я отгонял его то от одной, то от другой стены. Мы оба царапались, выпускали когти и рычали. Мне до сих пор неловко вспоминать эту сцену. Я оттеснял его в сторону гостиной. Финальным отчаянным маневром Сигги запрыгнул на диван и забился в угол, чтобы устрашающе порычать оттуда. В конце концов я загнал его на место, но только потому, что был тяжелее пса почти в семнадцать раз!

На следующий вечер я ждал новой осадной битвы перед отходом Сигги ко сну. Однако, к моему удивлению, он выполнил команду с первого раза, засеменив в гостиную в полном послушании. Больше между Сигги и мной никогда не возникало «смертельного» противостояния.

Теперь мне понятно, что говорил Сигги на собачьем языке в тот первый вечер: «Не думаю, что ты достаточно крут, чтобы заставить меня подчиняться». Возможно, вам покажется, что я сильно очеловечиваю поведение собаки. Но ветеринары подтвердят, что некоторые породы, в особенности таксы и овчарки, не принимают лидерства хозяев до тех пор, пока статус человека-хозяина не пройдет проверку огнем и мечом. Я понял это в решительной схватке с Сигги, и мы оставались хорошими друзьями до конца его жизни.

Эта книга не о воспитании собак. Но один важный момент в моей истории касается и детей. Собаки время от времени бросают вызов своим хозяевам, и дети склоны делать то же самое по отношению к родителям, но гораздо чаще. Это наблюдение демонстрирует характеристику человеческой природы, упущенную многими авторами книг о дисциплине. Когда я начал писать об этом двадцать пять лет назад, едва ли родители и воспитатели знали хоть что-то об адекватном понимании борьбы – конфронтации сил, – которую так любят дети с сильной волей. Они редко принимают лидерство взрослых безоговорочно. Сначала его нужно проверить и выяснить, заслуживает ли оно уважения. Это одна из самых неприятных сторон в воспитании, которую большинству родителей приходится для себя открыть.

Но почему некоторые дети, особенно с характером, отличаются таким воинственным темпераментом? Один из самых простых ответов (в Главе 3 приводится более полное объяснение): в этом сказывается их восхищение силой и смелостью. Они не подчиняются родительским наставлениям с единственной целью – проверить твердость тех, кто за них в ответе. Почему? Да потому, что их очень волнует тема «кто круче всех». Этим объясняется популярность супергероев детского фольклора – Робин Гуда, Тарзана, Человека-Паука и Супермена. По той же причине дети часто хвастаются: «Да мой отец наваляет твоему!» (Один ребенок бросил в ответ: «Ну и что, моя мама тоже может ему навалять!»)

Когда дети переезжают на новое место или переходят в другую школу, они обычно вынуждены сражаться (либо словами, либо кулаками), чтобы занять место на иерархической лестнице. Уважение к власти и силе толкает их на выяснение, насколько тверды их лидеры. Таким образом, будь вы родитель, бабушка или дедушка, вожатый бойскаутов, водитель школьного автобуса или учитель – могу гарантировать, что рано или поздно кто-нибудь из детей, находящихся под вашей опекой, выступит против вас. Как пес Сигги перед сном, он скажет вам в свойственной ему манере: «Я не считаю тебя достаточно крутым, чтобы заставить меня подчиняться тебе». В этот момент вам лучше быть готовым доказать, что он не прав, иначе вызовы будут возникать снова и снова.

В эту дерзкую игру, которую я называю «Брось вызов боссу», малыши играют на удивление умело. Один отец рассказывал мне, как он взял на баскетбольный матч трехлетнюю дочь. Девчушке было интересно в зале все, кроме самой игры. Папа разрешил ей свободно бродить и залезать на трибуны, но четко определил границы, которые нельзя нарушать. Он взял ее за руку и подвел к полосе, нанесенной краской на полу в зале: «Ты можешь играть в здании, где хочешь, Дженни, но не заступай за эту линию». Не успел он вернуться на свое место, как малышка ринулась на запретную территорию. На секунду она остановилась перед границей, затем бросила через плечо насмешливый взгляд на отца и нарочно поставила ногу за линией, словно говоря: «Ну и что ты теперь сделаешь?» Практически каждый родитель когда-нибудь сталкивается с таким вопросом.

Вся человеческая раса страдает от упрямого неповиновения, продемонстрированного этой трехлеткой. Ее поведение не сильно отличается от безрассудного поступка Адама и Евы в Райском саду. Бог разрешил им есть все, кроме запретного плода («не заступай за линию»). И все же они бросили вызов Всемогущему, намеренно не повинуясь Его приказу. Возможно, в тяге к своеволию и заключается сущность первородного греха, совершенного человеческой семьей. Это объясняет, почему я призываю правильно реагировать на неповиновение в детстве. Ибо бунтовщик рискует посадить семя собственного несчастья. Сорняк, который прорастет из него, грозит оказаться терновым кустом в подростковом возрасте.