Элен Лангер - Осознанность

Попытки сохранить осознанность во всем, что мы делаем, могут показаться утомительными. Уже много лет я беру интервью, и люди только вздрагивают, когда я говорю, что мы должны оставаться осознанными везде и всегда. Они думают, что это тяжкий труд. Я уверена, что осознанность – это вовсе не тяжкий труд, но может показаться таковым из-за тревожной самокритики: «Вдруг я не справлюсь?» Тревога порождает стресс, а стресс истощает. Осознанность – это другое. Осознанность помогает нам делать все свои дела с радостью. Время летит, и мы чувствуем, что живем полной жизнью. Давайте представим, что мы – путешественники. Готовимся открыть для себя нечто новое. Путешествие может быть утомительным, но это очень весело. Мы провели исследование, где две группы людей выполняли одно и то же задание: оценивали мультипликационные фильмы. Первая группа должна была видеть в своем задании работу, другая – игру. Первая группа обнаружила, что их сознание блуждает, что они не могут сосредоточиться на одном предмете. Очевидно, что особой радости они не испытывали. Группа, которая выполняла аналогичное задание, но видела в нем игру, наслаждалась процессом от начала и до конца.

Когда мы путешествуем или видим в своей работе увлекательную игру, то начинаем понимать, что, по большому счету, осознанность – это радость, что она действительно дает нам энергию. Если в самый последний момент вы догадались, что историю можно истолковать иначе, что она вовсе не такая, как показалось вам в первый раз, значит, вы пережили момент осознанности.

Осознанность – это слагаемое хорошего настроения. Когда в 1977 году я писала о неосознанности и осознанности, некоторые мои коллеги сопоставляли эти понятия с механическим и контролируемым мышлением. Тогда о нем тоже писали. Сегодня его называют мышлением по Системе 1 и мышлением по Системе 2. Система 1 – это механическое мышление, Система 2 – это абсолютно контролируемое мышление. На первый взгляд они выглядят как две аналогичные концепции, которые я изучала на протяжении многих лет. Впрочем, контролируемое мышление и осознанность – разные вещи. Разумеется, механическое мышление является неосознанным, но неосознанность может замаскироваться под осознанность, потому что на нас постоянно давит поток информации извне. Например, когда я обедаю в гостях у друзей и вижу, что вилка лежит на «неправильной» стороне тарелки, то мне начинает казаться, что нарушен некий естественный закон. Тогда я задаюсь вопросом: почему меня волнуют такие пустяки? Я вспоминаю, что когда я была маленькой девочкой, моя мама говорила мне: «Вилку кладут слева от тарелки». Хотя это было все, что она говорила, эти слова определяют мою реакцию вплоть до сегодняшнего дня. Осознанность не является контролируемым мышлением. Контролируемое мышление, такое как процесс запоминания информации перед экзаменом, может быть утомительным: умножение трехзначных цифр на четырехзначные тоже иногда утомляет. Но все такие действия совершаются не как осознанные, а как неосознанные. Умножение и запоминание могут стать осознанными, если взглянуть на них под другим углом зрения, но мы поступаем так крайне редко. Чтобы действие было осознанным, нужно что-то новое.

Практически любая деятельность может быть осознанной. В одном из экспериментов мы предлагали людям делать то, что им не нравится. Те, кто терпеть не мог футбола, должны были смотреть футбол; тем, кому не нравился рэп или классика, приходилось слушать эту музыку; те, кому не нравилось искусство, должны были сходить на выставку. Во всяком случае, мы организовали четыре группы: первая группа просто делала то, что было ей велено, вторая группа должна была разглядеть некий новый аспект, третья группа должна была разглядеть три новых аспекта, у четвертой группы таких аспектов было шесть. Чем больше они замечали, тем больше им нравилось то, чем они занимались. Вполне возможно, что скука – это производная от неосознанности.

Буквально все может быть интересным. В «Жизни на Миссисипи»Марк Твен обозревает поверхность воды и пишет: «Со временем поверхность воды стала чудесной книгой; она была написана на мертвом языке для несведущего пассажира, но со мной говорила без утайки, раскрывая свои самые сокровенные тайны с такой ясностью, будто говорила живым голосом».

С тех пор как я приступила к этой работе, в научных и популярных журналах появились обширные материалы, посвященные осознанности. Впрочем, большинство последних исследований ограничиваются разными формами медитации и сосредоточены на борьбе со стрессом и негативными эмоциями. Не важно, каким путем мы придем к осознанности: окольным, то есть через медитацию, или более прямым – обращая внимание на новое и оспаривая собственные гипотезы, осознанный человек присутствует в настоящем и замечает все чудесное, о котором мы не догадаемся, даже если оно находится прямо у нас под носом. Иногда мы не осознаем происходящее, потому что придумываем категории, а потом сами же попадаемся в их ловушку. Мы полагаем, что в них есть некая обоснованность, не зависящая от нас. Например, возьмем такие категории, как работа и жизнь, по крайней мере как они представлены в дискуссиях о поиске «баланса между работой и жизнью». Мне кажется, что синтез работы и жизни – это более достойная цель, чем какой-то баланс. Баланс предполагает, что наша жизнь разделена на две части. Чем более мы осознанны, тем менее мы разграничиваем свою жизнь.

Социальные психологи доказывают, что наша самоидентификация в определенный момент времени преимущественно зависит от внешней среды, которая нас окружает. Но кто создает внешнюю среду? Чем более мы осознанны, тем более мы можем формировать свою внешнюю среду. Когда мы создаем контекст, то наверняка не похожи ни на кого.

Осознанность помогает нам увидеть вещи в новом свете и верить в возможность перемен.

Когда мы чувствуем, что находимся в плену строгих рабочих процедур и правил, то можем понять, что это всего лишь решения, которые принадлежат определенным людям. Эти люди живут в определенный момент истории, у них свои предрассудки и потребности. Если мы поймем это, то многие из нас задумаются, как им распланировать свою работу, чтобы она не мешала нашей жизни и профессиональному опыту. Когда-то политика компании писалась с расчетом на лучшего ее сотрудника и поэтому не может быть чем-то незыблемым. Уравнивая людей и зная, что все придумано людьми, мы понимаем, что практически все можно изменить. Работа кажется игрой, а игра кажется такой же важной, как и работа. Представьте себе, что вы увидели знак, где написано «По газону не ходить!». Большинство неосознанно повинуются этому приказу. Теперь представьте себе, что на знаке написано «Эллен велела: по газону не ходить!». В таком случае мы можем спросить: «Кто такая Эллен и какое ей дело, если я сегодня посижу на ее лужайке? Может быть, с ней можно договориться?» Я думаю, что не буду возражать. Чем больше мы понимаем, что наше отношение к самим себе, к другим, к условным ограничениям, касающимся наших талантов, нашего здоровья и нашего счастья, были неосознанно усвоены нами в ранний период жизни, тем больше мы начинаем понимать, что все это тоже можно изменить. И все мы должны решиться на этот процесс, чтобы быть осознанными.