Марк Олшейкер - Как определить серийного убийцу. Из опыта сотрудника ФБР

Не оказывало содействия и местное Бюро по дедам индейцев. Не удавалось привлечь даже родных жертвы, которые опасались, что их обвинят в сотрудничестве с врагом. Часто случалось, когда мы узнавали об убийстве и выезжали на место преступления, что тело лежало уже несколько дней и кишело червями. Я работал в резервации больше месяца и расследовал по крайней мере шесть случаев убийств. Мне было страшно жаль этих людей, и я постоянно чувствовал себя подавленным, хотя по вечерам имел возможность возвратиться домой. Никогда мне не приходилось видеть какую-нибудь другую группу населения, которая настолько пришла в упадок. Несмотря на тяготы, работа в резервации Меномини дала возможность впервые серьезно заняться анализом картины преступления и стала мрачным, но полезным опытом.

Без сомнения, светлым событием во время жизни в Милуоки стало рождение в ноябре 1975 года нашей первой дочери Эрики. В день Благодарения мы обедали в местном клубе с друзьями Сэмом и Эстер, и в этот момент у Пэм начались схватки. А на следующий день на свет появилась дочь.

Я упорно трудился над случаями банковских ограблений и завершал образование. Ребенок же означал еще меньше сна. Но стоит ли говорить, что основные тяготы ложились на Пэм. Хотя и я почувствовал большую ответственность за семью. Отцовство наполняло гордостью, и мне нравилось наблюдать, как подрастает Эрика. К счастью, мне еще не приходилось сталкиваться со случаями убийства детей или насилия над ними, иначе это чувство мне бы так легко не далось. Зато когда в 1980 году родилась наша вторая дочь Лорен, я уже с головой погрузился в такие дела.

Вероятно, отцовство заставляло упорнее работать над собой. Я понимал: то, что я делал в настоящее время, не годилось для хорошей карьеры. Джерри Хоган советовал провести на оперативной работе десять лет, а потом задумываться о чем-то другом. Тогда бы я набрался опыта для должности заместителя старшего агента, а впоследствии и старшего и, может быть, мог бы рассчитывать на перевод в штаб-квартиру. Но с ребенком – а я надеялся, что появится и второй, – служба оперативного агента и вечные переезды из отделения в отделение не казались особенно привлекательными.

Время шло, и перспективы стали определяться. Снайперская подготовка и тренировки в спецгруппе меня больше не интересовали. С моим образованием – к тому времени я уже имел степень магистра – меня манила другая область: попытки овладения ситуацией, пока дело не дошло до стрельбы. ССА предложил мне двухнедельный курс ведения переговоров при захвате заложников, который начали читать в Академии в Квонтико всего два года назад. Тогда под руководством таких легендарных агентов, как Говард Тетен и Пэт Муллани, я приобщился к науке, которая была уже известна под названием бихевиористики (науки о поведении человека. – Прим. ред. ). И это перевернуло всю мою карьеру.

Я не был в Квонтико почти пять лет – со времени учебы на курсе подготовки специальных агентов, и с тех пор там многое изменилось. Прежде всего, к весне 1975 года начала действовать Академия ФБР и, вычлененная из монолита военно-морской базы, стала представлять собой самостоятельное учреждение со всеми необходимыми службами. Она располагалась на слегка всхолмленной лесистой равнине Виргинии примерно в часе езды на юг от Вашингтона.

Но некоторые вещи остались неизменными. Наиболее престижными и важными подразделениями по-прежнему считались тактические, и среди них блистало Подразделение огневой подготовки. Его возглавлял Джордж Цейсс – специальный агент, который в свое время был направлен в Англию, чтобы доставить американскому правосудию Джеймса Эрла после убийства в 1968 году доктора Мартина Лютера Кинга. Это был огромный мужчина, который ради забавы мог голыми руками разорвать наручники. Как-то ребята принесли на стрельбище пару, спаяли цепь и предложили ему проделать этот фокус. Цейсс так сильно крутанул кулачищами, что сломал запястье и несколько недель был вынужден ходить в гипсе. Курс переговоров при захвате заложников организовывало Научное бихевиористическое подразделение (НБП) – группа из семи-девяти специальных агентов-инструкторов. Психология и другие «тонкие науки» при жизни Гувера были не в чести у него самого и его окружения и до самой смерти директора проникали в Академию только «с черного хода». В то время в ФБР, как и во всех правоохранительных органах, психологию и бихевиоризм в применении к криминологии считали бесполезной чепухой. И хотя сам я никогда так не думал, все же должен был признать, что многое из того, что было известно и чему учили в этой области, не имело никакого отношения к пониманию и поимке преступника. Именно это обстоятельство некоторым из нас предстояло исправить через пару лет. Когда я возглавил оперативное направление Научного бихевиористического подразделения, то переименовал его в Исследовательское подразделение поддержки. И если меня спрашивали почему – откровенно отвечал: хотел исключить БН из того, что мы делали.

Когда я слушал курс ведения переговоров в случае захвата заложников, в НБП под началом Джека Пфаффа работали две сильные и яркие личности – Говард Тетен и Патрик Муллани. Тетен был человеком примерно шести футов четырех дюймов ростом, с пронизывающими глазами за стеклами очков в металлической оправе. Хотя в прошлом и моряк, он представлял собой созерцательный тип личности, вел себя с подчеркнутым достоинством – настоящий образец профессора-интеллектуала. В Бюро Тетен поступил в 1962 году после службы в полицейском управлении Сан-Леандро неподалеку от Сан-Франциско. В 1969 году он начал преподавать совершенно новый предмет – прикладную криминологию, который впоследствии (подозреваю, после смерти Гувера) стал известен под названием прикладной криминальной психологии. В 1972 году Тетен ездил в Нью-Йорк консультироваться с доктором Джеймсом Брасселом, раскрывшим преступника в деле Сумасшедшего Бомбиста. И тот дал согласие обучать его методам составления психологического портрета. Новаторским в подходе Тетена было то, что на основе анализа картины преступления он стремился как можно больше узнать о поведении и мотивах преступника. В определенном смысле все, что мы сделали в области бихевиористической науки и научного криминалистического анализа, базировалось именно на этом.

Пэт Муллани всегда напоминал мне гнома. Примерно пяти футов десяти дюймов ростом, он катался, как пончик, славился живым умом и кипучей энергией. Муллани прибыл в Квонтико в 1972 году из регионального отделения в Нью-Йорке, уже имея степень в области психологии. К концу своего пребывания в Академии он отличился, успешно разрешив две ситуации со взятием заложников: когда в Вашингтоне мусульманская секта Ханафи захватила штаб-квартиру «Бней-Брит» (религиозная иудейская общественная организация. – Прим. ред. ), а в Уорренсвиль Хейтс, штат Огайо, черный ветеран вьетнамской войны взял капитана полиции и его секретаря прямо в здании полицейского управления. Тетен и Муллани были представителями первой волны современной бихевиористской науки и являли собой незабываемую ярчайшую пару. Другие инструкторы НБП также принимали участие в чтении курса ведения переговоров в случае захвата заложников. В том числе Дик Олт и Роберт Ресслер, которые только незадолго до этого приехали в Квонтико. Если Тетен и Муллани представляли первую волну, то с Олта и Ресслера началась вторая, которая пыталась приблизить учебную дисциплину к практическим нуждам полицейских управлений по всей стране и за ее пределами. И хотя в то время наши отношения не выходили за рамки принятых между преподавателями и учениками, с Бобом Ресслером нам вскоре предстояло объединить усилия в изучении вопроса серийных убийств.