Фредерик Понс - Месье Путин: Взгляд из Франции

Этот болезненный период в прошлом России объясняет цели и устремления Путина, его решительность и популярность среди избирателей. По своим масштабам процесс возрождения России напоминает период в истории Франции после Французской революции 1789 года, когда к власти пришел Наполеон. Генерал, ставший императором, добился стабильности в стране и установил порядок при помощи «диктатуры закона». Он восстановил мощь и блеск Франции, но ценой огромных страданий, связанных с Наполеоновскими войнами.

Путин также предпринял усилия для восстановления авторитета государства и законов. Регионы, вкусившие слишком большой самостоятельности, были возвращены твердой рукой под надзор президентской администрации и федерального законодательства.

Самые крупные предприятия, составляющие главные богатства страны, были также поставлены на службу политики Кремля. Таким примером является «Газпром», первый экспортер газа в мире ($118 млрд годового оборота), и «Роснефть» ($90 млрд годового оборота в производстве и экспорте нефти). Возглавляемые близкими к Путину людьми – «Газпром» – Алексей Миллер, «Роснефть» – Игорь Сечин, занимающие первые места среди самых мощных мировых компаний, эти корпорации являются такими же козырями на службе российской дипломатии, как и армия. И Кремль этого не скрывает. В украинском кризисе и в медлительности Европейского союза в этом деле не последнюю роль сыграло «газовое давление» России на Киев и Европу.

Владимир Путин проводит в жизнь свой проект глобального возрождения России с помощью кнута. Это можно констатировать по его решимости ликвидировать демографический спад в России, приближающийся к катастрофе на протяжении уже сорока лет. В этой огромной стране каждый год производилось куда больше гробов, чем колыбелей. Демографы сравнивали крах русской нации с коллективным самоубийством. Деморализованная неудачами, потерей идеалов и надежд, славянская Россия могла в скором времени исчезнуть. Возврат к порядку и доверию к власти сегодня проявляется и в увеличении рождаемости. Но этого пока недостаточно и бой за жизнь не выигран.

Становится ясно, почему Путин придает такое огромное значение этой проблеме, проводя решительную политику поддержки молодых семей решительными методами, которые вызывают резкую критику в определенных кругах. Пользуясь поддержкой Православной церкви, вовлеченной Кремлем в кампанию по защите семьи и семейных ценностей, Путин подписал закон о запрете «гомосексуальной пропаганды», за который россияне проголосовали в 2013 году.

Подобный закон можно объяснить боязнью видеть, как исчезают исконные русские ценности, та модель общества, которую поддерживает большинство населения страны. И Церковь, и правительство опасаются, как бы страну не захлестнули нравы, пришедшие с «декадентского Запада». Некоторые даже видят в этом заговор, имеющий целью ослабить русскую нацию. Это стало своего рода актом сопротивления американизации общества. Как и Путин, многие люди считают, что демографический рост жизненно необходим для страны. А это возможно при двух условиях: внедрение настоящей политики поддержки семьи для увеличения рождаемости и стабильность в российском обществе. Следовательно, необходимо искоренить все то, что подвергает опасности семью, первую естественную ячейку общества, наиболее подготовленную и безопасную для роста ребенка и обеспечения его лучшего развития.

Способы, которыми Путин призвал олигархов к порядку, опять же демонстрируют его решимость убрать все препятствия на своем пути. Привыкшие за последние пятнадцать лет к полной безнаказанности, самые крупные российские олигархи были мягко отстранены от политики, ставшей прерогативой Кремля. Их попросили сосредоточиться на своих делах, не забывая «служить национальным российским интересам». Правила игры по-путински всегда были ясными. Неподчинившиеся были наказаны. Большинство из них выбрали постоянное или временное проживание за пределами России, как Борис Березовский или Владимир Гусинский.

Несколько подозрительных смертей немного сократили список опальных олигархов. Такой была смерть Березовского 23 марта 2013 года в Лондоне при обстоятельствах, вынудивших британское правосудие открыть дело, которое продолжается до сих пор. Другие непокорные олигархи получили удары от российской юстиции, несомненно одобренные в Кремле. Некоторые были наказаны тюремным заключением за свое сомнительное обогащение и демонстративное сопротивление власти. Для Запада символом такого ожесточенного сопротивления Кремлю стал Михаил Ходорковский. Освобожденный из тюрьмы, лишенный сегодня своего имущества, он уехал в Швейцарию.

Такая жесткость Кремля удивляет и шокирует западные страны. Но нужно ли напоминать, что она укладывается в традицию российских правителей и что Россия еще далека от демократических стандартов, действующих на протяжении более двух веков в либеральных странах Европы? Расположенная в одиннадцати часовых поясах, от Европы до Дальнего Востока, эта самая большая страна в мире мало похожа на европейские либеральные демократии. Желание судить ее развитие при помощи тех политических и социальных критериев, принятых на данный момент в западных странах, является претенциозным и небезопасным. Столь часто убежденные в том, что воплощают собой «добро» и что необходимо навязывать свое «добро» миру, западные страны выставляют себя чересчур самонадеянными. Они забыли свои долгие годы проб и ошибок, иногда через жестокость и насилие, приведшие сегодня к зрелой демократии.

Такое нравоучительное отношение часто искажает взгляд европейских аналитиков на Россию при Путине и провоцирует ее неприятие Запада, внимательно подмеченное и на Востоке, и на Юге.

Требовать от россиян, чтобы они маршировали с нами в ногу уже сейчас, чтобы без промедления приняли наши ценности и наши вкусы, имеет смысл только в том случае, если мы попытаемся понять их недавнюю драматичную историю.

Менее чем за один век Россия испытала три больших политических и моральных потрясения: большевистская революция 1917 года, последовавший за ней уход большей части элиты общества на Запад и катастрофический экономический спад; затем распад советской империи и крах коммунистического строя в 1991 году, сопровождавшийся новой потерей моральных ценностей для нескольких поколений; наконец, период нестабильности в 1991–2000 годах, способствовавшей разграблению страны, административному хаосу, потере военного и дипломатического авторитета, демографическому спаду.

Россияне пережили такие национальные трагедии, равных которым нет в других странах Северного полушария. Миллионы смертей «кроваво-красного века» заполнили историческую память народа. Русские не забыли ни страшного голода, ни массовых репрессий, организованных Сталиным для укрепления своей власти. Они одновременно с гордостью и болью вспоминают Великую Отечественную войну против нацистов 1941–1945 годах, которая оставила в России больше жертв, чем во всех других союзнических странах вместе взятых. Они стыдятся огромной системы советских концлагерей, мрачные секреты которых еще не до конца раскрыты. Эти революции и преступления против человечности, столь быстрый прогресс и такой же быстрый спад выковали и ожесточили российское общество. Эти славные и постыдные, волнующие и страшные события сформировали мощную коллективную память страны, ставшую питательной средой для тех ожиданий, которые принес во власть Владимир Путин в 2000 году. И это объясняет сегодня его выдающуюся жизнеспособность в качестве лидера России.