Дейвид Прайер - Первое послание к Коринфянам

Павел формулирует проблему следующим образом: Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего. В оригинале буквально сказано: «Человек имеет жену своего отца». Речь, вероятно, идет о сексуальных отношениях с мачехой, которая является женой или любовницей сына при живом отце. Это было запрещено Торой (Лев. 18:8; Втор. 22:30; 27:20), и «запрет перешел в церковь» [52] Bruce, р. 53. . Моррис [53] Morris, р. 86. не уверен, «означает ли это, что обидчик соблазнил свою мачеху, или она развелась с его отцом, или отец умер, оставив ее вдовой… Ясно одно: заключался незаконный союз, причем неприятный». Речь шла об инцесте, о кровосмешении [54] Согласно Моррису, но не Баррету (р. 121). , которое приводило в ужас даже языческих мыслителей [55] Ср.: Cicero, Pro Cluentio 5.14. .

Хотя в данном случае Павел столкнулся с весьма неприятной проблемой, суть вопроса заключается в более общем по своему значению слове, которое в 5:1 переведено как блудодеяние. В оригинале употребляется слово porneia, что буквально означает «обращение к проституткам». В Коринфе жрицы храма Афродиты были священными проститутками и процветали в атмосфере porneia. Благодаря последовательному новозаветному употреблению, это слово стало означать любое сексуальное поведение, нарушающее христианскую норму, то есть всякую половую связь, которая возникает до замужества или женитьбы, вне брака или просто неестественна. «Это слово используется в широком смысле, в том числе в связи с нарушением седьмой заповеди» [56] Hodge, p. 81. .

История церкви показывает, что сатана сильно искушает людей в сексуальном плане, это его обычная тактика, призванная угасить духовную жизнь. Здесь, в гл. 5, Павел пишет об особо бесстыдной форме аморального поведения. Мы должны с осторожностью применять его учение, рассматривая каждую конкретную ситуацию. В 6:9—20 он ясно обрисовывает принципы христианского общежития. В тот момент его больше всего заботило отсутствие общего интереса коринфских христиан к тому, что происходит. По-видимому, его не так пугало само их распутство, как гордыня, которую они проявляли: Ивы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать (5:2).

Высокомерие и гордыня входили в число наиболее опасных грехов церкви в Коринфе. Прежде чем специально остановиться (в 13:4) на том качестве, которое истинные христиане никогда намеренно не демонстрируют, Павел рассматривает, по меньшей мере, три случая проявления коринфянами гордыни. Речь идет об их ревности и зависти друг к другу (4:6), об их отношении к самому Павлу (4:18,19) и о «надмевающем» знании (8:1). Все эти чувства в достаточной мере характерны и поныне. Павел особенно глубоко чувствует, насколько коринфяне не осознают чрезвычайной опасности греха, который ставит их в оппозицию по отношению к христианству. «Живая церковь должна восстать как один человек, совершить акт смирения и восскорбеть, как единая семья по смерти одного из ее членов» [57] Godet, I, р. 242. .

Такая ситуация проливает свет на три важных момента: необходимость дисциплины (5:26–13), необходимость ясных убеждений (6:9—11) и необходимость чистоты (6:12–20) – и все это должно быть сфокусировано на Иисусе Христе.

2. Необходимость дисциплины (5:26–13)

О необходимости дисциплины Павел говорит простыми словами: …дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело (26). Надо отметить, что в данном случае Павел ничего не говорит о женщинах, потому что, вероятно, они не были христианками и, следовательно, христианская дисциплина на них не распространялась, или потому, что в такой ситуации, с точки зрения Павла, мужчины в большей степени заслуживали порицания. Нам следует понять, сколь строгой была такая дисциплина: человек изымался ek mesou, то есть из среды верующей и совершающей богослужение общины. Перед нами – отлучение, невозможность участвовать в Вечере Господней и, следовательно, полная невозможность участия в жизни общины. Чем была вызвана необходимость столь строгой дисциплины? Желанием блага как самому провинившемуся, так и христианской общине.

1) Дисциплина необходима во благо провинившемуся (3–5)

А я, отсутствуя телом, но присутствуя у вас духом, уже решил, как бы находясь у вас: сделавшего такое дело, 4 В собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа обще с моим духом, силою Господа нашего Иисуса Христа, 5Предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа.

Павел говорит, почему каждому человеку необходимо следовать дисциплине: …чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа (5). В основу нашего отношения к людям должно быть положено знание о том, что подлинный смысл жизни – это стремление к спасению. Если Бог считает, что тому или иному человеку следует пострадать в этой жизни, чтобы спастись, то, следовательно, так и должно быть.

Для того чтобы описать, каким именно будет наказание, Павел прибегает к очень экспрессивному языку. Решение выглядит окончательным и безоговорочным, и это, вероятно, происходит благодаря авторитету апостола, непререкаемому даже в его отсутствие. Павел уже решил, как бы находясь у вас, как поступить с человеком, сделавшим такое дело (3,4). Как бы ни противились коринфяне авторитету Павла как апостола, они, наверное, все равно почувствовали всю силу этого заявления.

Не исследуя всех возможных вариантов перевода этого отрывка, можно сказать, что, по всей вероятности, дисциплинарное воздействие в целом Павел помещает в три контекста: абсолютный авторитет Иисуса Христа (во имя Господа Иисуса), присутствие всей христианской общины в Коринфе (поддерживаемое его собственным присутствием в духе, 3) и верховный контроль Господа над всем, что позволено сделать сатане, даже по отношению к мятежному христианину. Иными словами, в данном случае речь идет не о какой-либо произвольной дисциплинарной мере, осуществляемой несколькими руководителями, или о каком-то одностороннем принятии решения без обращения к Павлу как к апостолу, наделенному авторитетом; и, тем более, речь идет не о христианине, который (пусть даже повинный в мерзком грехе, здесь описанном) якобы лишился надежды на вечное спасение и утратил состояние благодати. Напротив, худшее, что может сделать сатана ( измождение плоти, 5), полностью подвластно Иисусу Христу. По существу, церковная община может предать согрешившего сатане только силою Господа нашего Иисуса Христа (4).

Когда современная церковь не может наладить должную церковную дисциплину, нередко причина кроется в том, что ее члены ошибочно считают, будто такие вопросы находятся в ведении руководства, а не общинного собрания. Здесь Павел обращает свой резкий упрек (И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать) ко всей церкви, а не к ее руководству. Мы снова видим, что коринфяне неверно понимали роль руководства в церкви (ср.: гл. 1–4). Ходж поясняет: «Любое общество имеет право – и это необходимо для его существования – оценивать, что представляют собой его члены. В данном случае ясно говорится о том, что это право принадлежит церкви… Эта возможность была дана коринфской церкви, а не какому-то чиновнику, ее возглавляющему. За отсутствие дисциплины или ее наличие порицали не епископа или пастора, а саму церковь как организованное целое» [58] Hodge, р. 83. . Следовательно, там, где поведение отдельного христианина сказывалось на всей жизни местной церкви (как в результате выдающегося положения этого человека, так и вследствие того, что все собрание знало о таком поведении), дисциплинарное воздействие осуществлялось и разъяснялось, когда собиралась вся церковь. Конечно, такое публичное воздействие не всегда необходимо или уместно, кроме того, любая мера воздействия может осуществляться частным образом.