Г. Мишо - История крестовых походов

В первые весенние дни 1096 г. внезапно и повсеместно разгорелся порыв выступить в поход; ничто более не могло сдерживать благочестивого рвения крестоносцев. Все звания, возрасты и сословия смешались под знаменем Креста. Дороги были усеяны отрядами, из среды которых то тут, то там раздавался возглас «Этого хочет Бог!», слышались звуки труб и литавр и пение гимнов и псалмов. Целые семьи, забрав с собой провизию, утварь и мебель, пускались в Палестину, предавая себя провидению Того, Кто питает птиц небесных. Деревенские дети, встречая на пути город или замок, спрашивали в своем простодушном неведении: не это ли Иерусалим?

Князья и вожди, которые должны были предводительствовать различными отрядами крестоносцев, решили, что они отправятся в разное время и по разным дорогам, но все соединятся в Константинополе. Большая часть ополчения не хотела ждать; не имея предводителя, она требовала, чтобы Петр Пустынник повел ее на Восток. Петр согласился на это. В шерстяной мантии с капюшоном на голове, в сандалиях на ногах, на том же муле, на котором он разъезжал по Европе, Петр направился в Германию во главе восьмидесяти и даже до ста тысяч народа. Проповедник крестового похода, сделавшийся предводителем такой массы пилигримов, не подумал о беспорядках и бедствиях, могущих возникнуть вследствие грубого невежества и отсутствия всяких разумных мер и дисциплины. Авангард армии Петра Пустынника, предводительствуемый Готье Голяком, состоял только из восьми всадников, все прочие шли завоевывать Восток, собирая милостыню по дороге. Этот авангард прибыл в Константинополь, совершив печальный и бедственный двухмесячный поход через Венгрию и Болгарию. Император Алексей дозволил ему тут дожидаться армии Петра Пустынника. Армия же эта, следуя по пути, проложенному ратниками Готье Голяка, увидела следы бедствий, которые они потерпели, и неблагоразумно пожелала отомстить за них. Высокую идею крестовых походов она осквернила страшнейшими ужасами, которые пришлось ей искупить под стенами Ниссы. И когда остатки армии Петра Пустынника соединились с остатками авангарда вокруг Константинополя, то все поклялись соблюдать впредь дисциплину и подчиняться разумным распоряжениям. Петр Пустынник оказался предметом большого любопытства при императорском дворе; Алексей осыпал его подарками, приказал снабдить его армию деньгами и провиантом и посоветовал ему подождать прибытия владетельных князей, чтобы начать войну.

Но князья и настоящие предводители крестового похода еще не выступили из Европы; им предшествовали новые ополчения, подобные тем, какие вели Готье Голяк и Петр Пустынник. Пфальцский священник Готшальк отправился с 15 000 (до 20 000) войска из разных провинций Германии, вооружившегося по его призыву; при переходе через Венгрию отряд этот предался всем неистовствам разгула и был истреблен оружием венгров. С берегов Рейна и Мозеля выступило другое ополчение под предводительством священника Фолькмара и графа Эмикона; эта толпа – сборище бродяг и искателей приключений, – руководимая двумя лицами, плохо разумевшими смысл и дух крестового похода, устремилась как на врагов на всех евреев, которых встречала на пути, и кровью их обагрила несколько городов в Германии. Рейн и Мозель покрыты были израильскими трупами. После этих кровопролитий перед ратниками Эмикона, подвигающимися по направлению к Венгрии, все местное население обращались в бегство. Месбург не пропустил их через свои ворота и отказал им в продовольствии. Большинство этих недостойных крестоносцев погибло под стенами Месбурга после неудачной осады этого города; только немногочисленный авангард из отряда Эмикона достиг Константинополя.

Петр Пустынник проповедует крестовый поход

Наступление на Месбург

Все эти соединившиеся теперь ополчения становились опасными гостями для Алексея; уже несколько домов, дворцов и даже византийских церквей были сожжены и разграблены этими необузданными пилигримами; император заставил их перейти на другую сторону Босфора, и крестоносцы расположились лагерем в окрестностях Никомедии. В скором времени возникли несогласия между французами, итальянцами и германцами. Последние под предводительством Ренальда двинулись к Никее, отняли у мусульман крепость Эксерогорго, но вскоре после того, осажденные турками, все почти погибли под ударами их мечей. Узнав о печальной участи итальянцев и германцев, французы потребовали от своего предводителя Готье, чтобы он повел их навстречу неприятелю, для того чтобы отомстить за своих братьев-христиан. Готье отговаривал их от этого, но его благоразумные доводы были встречены общим ропотом. Яростные крики толпы заставили его уступить, и отряд в беспорядке двинулся к Никее. Немедленное поражение его было наказанием за это возмущение. Готье, которые был бы достоин предводительствовать лучшими воинами, пал, сраженный семью стрелами. Петр Пустынник, который давно уже лишился доверия крестоносцев, возвратился в Константинополь еще прежде битвы. С этой минуты отшельник не выдавался из ряда прочих лиц, принимавших участие в крестовом походе; он был едва замечен на войне, которую он вызвал силой своего красноречия.

Такова была участь 300 000 крестоносцев, вышедших из Европы. Прискорбно, но не удивительно было услышать о бедствиях, постигших эти передовые отряды, которыми не руководили ни законы, ни добродетели, ни дисциплина и которые создались, так сказать, из пены взволнованного западного строя. Но эти несчастья не возбудили отчаяния в предводителях крестового похода; более правильно сформированные и более одушевленные христианским духом войска должны были оказаться более грозными борцами с Востоком, чем скопища и отряды, распавшиеся или уничтоженные в Болгарии, Венгрии и Вифимии. Теперь только мог начаться настоящий крестовый поход; теперь только откроется перед нами борьба за Крест во всем ее героическом и настоящем смысле.

Во главе христианских армий является сначала Готфрид Бульонский герцог Лотарингский, из рода графов Бульонских, происходящий по женской линии от Карла Великого. Очень еще юный, он успел уже отличиться на войне между папой и германским императором и в борьбе против папы, защищая дело антипапы Анаклета; но эта служба была признана святотатственной, и он должен был искупить свои преступные подвиги путешествием в Иерусалим. По свидетельству летописцев, Готфрид соединял в себе мужество и добродетель героя с простотой отшельника; он обладал большой физической силой и отличался благоразумием, воздержанием и искренним благочестием. Глубокий ум придавал ему такое нравственное превосходство, которое прямо указывало в нем главного и настоящего предводителя крестового похода. По призыву герцога Лотарингского все высшее сословие французское и прирейнское предоставило свои богатства для снаряжения экспедиции.