Сборник - Облако Пустоты. Жизнеописание и наставления великого чаньского учителя Сюй-юня

Затем я направился в монастырь Лунцюань (Драконов источник), немного севернее столицы, и остановился там на некоторое время. На пятом месяце Ихэтуаньское восстание достигло кульминации. Многочисленные толпы кричали: «Защищайте династию Цин! Уничтожайте иностранцев!» Секретарь японской дипломатической миссии и германский министр были убиты в результате тайного подстрекательства вдовствующей императрицы. Семнадцатого дня того месяца был издан имперский указ, объявляющий войну иностранным державам. В столице воцарился беспорядок. На шестом месяце Тяньцзинь был захвачен союзными армиями, которые месяцем позже вторглись в столицу, Пекин. Наследники престола и министры, знавшие меня по монастырю Лунцюань, стали настаивать на том, чтобы я присоединился к императорской свите, которая собиралась бежать на запад. В полном замешательстве во время отъезда наблюдалось полное отсутствие горделивой помпезности, обычно выказываемой испорченным сыном Неба. Всем приходилось идти днем и ночью и испытывать большие трудности. По прибытии в Фубин император и вдовствующая императрица были рады встрече с наместником Чэнь Чунь-сюанем в провинции Ганьсу. Его солдаты пришли приветствовать и защитить их величества и сопроводить их за Великую Стену. На заставе Юньмэнь император встретил пожилого монаха в монастыре Юньмэнь, которому было 124 года. Император преподнес ему тонкую желтую ткань для рясы и приказал соорудить на этом месте памятную арку. Мы продолжали наш поход на запад и прибыли в уезд Бинъян, где свирепствовал страшный голод.

Местные жители предлагали свою пищу таро (клубень) и верхушки сладкого картофеля их величествам, которые были очень голодны и сочли это деликатесом. Когда мы добрались до Сианя, их величества остановились в штаб-квартире наместника. В то время, когда голодные массы ели трупы на улицах, местные власти, чтобы остановить это, предприняли меры и соорудили восемь будок, из которых производилась раздача еды голодающим людям. Бесплатная еда раздавалась также в сельских окрестностях.

Наместник Цэнь Чуньнуань пригласил меня в монастырь Волун (Лежащий дракон) помолиться, призывая снег и дождь, чтобы покончить с длительной засухой. После завершения молитв старый настоятель Дун-ся пригласил меня остаться в монастыре, но, узнав, что императорский двор со всем его шумом и суетой расположился в Сиане, я тайком уехал.

На десятом месяце я поднялся на горный хребет Чжуннань, чтобы построить там хижину. За вершиной Цзя Утай я обнаружил «пещеру Льва», представляющую собой уединенное место, пригодное для духовного отшельника. Тогда я изменил свое имя на Сюй-юнь (Облако Пустоты), чтобы избежать встреч с нежеланными посетителями. Поскольку на горе не было воды, я вынужден был использовать талый снег и питаться грубыми травами, которые выращивал сам. В то время в горах жили учителя Бэнь-чан на вершине Поши, Мяо-лянь в храме Гуаньди, Дао-мин в гроте Ухуа, Мяо-юань в старой хижине, а также учителя Сю-юань и Цин-шань на горе Хоушань. Учитель Цин-шань был уроженцем провинции Хунань и пользовался очень большим уважением у монахов на этой горе. Он жил относительно близко от меня и мы часто навещали друг друга.

На восьмом месяце следующего года учителя Фа-чэн, Юэ-ся и Ляо-чэнь пришли ко мне в хижину и, увидев меня, удивились и сказали: «Мы несколько лет о тебе ничего не слышали. Кто бы мог подумать, что ты здесь спишь?» Я сказал: «Повременим пока о здесь, а как – там?» [43] Учитель Сюй-юнь попросил своих посетителей забыть о том, что можно найти «здесь», в этой сфере чувственного восприятия, намекая на то, что может быть найдено «там», в первозданной беспредельной истинной природе. Эти термины носят чаньский характер и использовались в нетрадиционном смысле. После этого мы обменялись приветствиями и после того, как поели таро, я сопроводил их на вершину Поши. Юэ-ся сказал: «Старый настоятель Фа-жэнь с горы Чишань сейчас дает толкование „Лотосовой сутры“ в монастыре Гуйюань в Ханьяне. Ему не нравится его шумное окружение и он хочет отправиться на север. Он просил меня подыскать для него место в здешних местах». Юэ-ся попросил меня помочь ему найти подходящее место для старого настоятеля, но, занятый практикой медитации, я вежливо отказался. После того как я закончил недельную чаньскую медитацию, учителя Хуа-чэн, Инь-юэ и Фу-цзе нашли на горе Цуйвэй подходящее место для старого настоятеля. Учитель Юэ-ся сказал, что место хорошее, но я был другого мнения, поскольку это место было подвержено влиянию «Белого Тигра» с севера при отсутствии поддержки холма сзади (терминология фэншуй). Они не прислушались к моему совету и, таким образом, несли ответственность за то, что случилось [к несчастью, в следующем году].

В ту зиму в день солнцестояния старый учитель Цин-шань попросил меня сделать кое-какие покупки для него в Чанъане. Возвращаясь, я попал под сильный снегопад. Взобравшись на гору, на подходе к своей новой соломенной хижине я поскользнулся и упал с обрыва в снежный сугроб. Я стал кричать, и учитель И-цюань, мой сосед, пришел мне на помощь. Моя одежда насквозь промокла. Было уже темно и, думая, что снег к утру занесет все дороги, я по заснеженной тропе с трудом добрался до учителя Цин-шаня. Увидев меня в таком потрепанном состоянии, он усмехнулся и пошутил, сказав, что я ни на что не гожусь. Я улыбнулся и кивнул в знак согласия. Потом я вернулся в свою хижину, где встретил Новый год.

Я оставался в своей хижине в течение весны и лета. Старый учитель Фа-жэнь с горы Чишань прибыл в провинцию Шэньси и построил хижину на горе Цуйвэй. Его сопровождало шестьдесят человек. Примерно половина из них остановилась в монастыре Хуанюй [бывшая летняя резиденция императора Тай-цзуна (627–649) династии Тан], тогда как другие разместились в новой хижине и в монастыре Синшань. В этом северном районе в те времена начальник Су, ответственный за подготовку пахотных земель, выделил сто цинов земли (около 1515 акров) на отмелях Яботань монахам с горы Цуйвэй на пропитание. Местные жители запротестовали, говоря, что они жили там из поколения в поколение, настаивая на том, чтобы земля была отдана им в обмен на выделенные рисовые поля. Монахи не согласились, и дело рассматривалось в суде, который решил его в пользу местных жителей. Старый учитель Фа-жэнь был огорчен и в следующем году возвратился на юг. Перед отбытием он оставил все свои пожитки учителям Ти-аню и Юэ-ся и распустил своих приверженцев.

Думая о будущем, я сознавал, что если просто полагаться на влиятельных людей, можно причинить себе вред и в конце концов попасть в беду. Этот инцидент сильно повлиял на тех монахов-южан, которые отправились на север. В общем, я не мог отбросить фактор геомантических влияний на это место. Год приближался к концу, все окрестные горы были покрыты снегом, и сильный холод пробирал до костей. Я находился один в своей хижине, но тело мое и сознание были чисты. Однажды я готовил таро в котелке и сидел, скрестив ноги, ожидая, когда пища будет готова, и непроизвольно погрузился в самадхи.