Лама Сонам Дордже - Смерти вопреки. Антология тайных учений о смерти и умирании традиции дзогчен тибетского буддизма

Самадхи таковости – это чистота смерти, дхармакайя.

Самадхи светоносности – это чистота посмертного состояния, самбхогакайя.

Самадхи коренного слога – это чистота рождения, нирманакайя.

Это значит, что посредством совершенствования в трёх упомянутых самадхи очищаются стереотипные переживания смерти, бардо и процесса перерождения. Когда практикующий умирает и сталкивается с этими переживаниями, в силу осознавания их природы он реализует одно из измерений просветления: дхармакайю, самбхога-кайю или нирманакайю. Таким образом, целью и смыслом всех практик тренировок в привыкании к посмертным переживаниям является достижение просветления, а не экзотическая прогулка на тот свет.

Несмотря на то что вышеупомянутые практики напрямую связаны со смертью и посмертными переживаниями, их целью вовсе не является самоустранение от жизни. Напротив, при правильном понимании смысла смерти эти практики наполняют жизнь радостью, бесстрашием и уверенностью в себе.

Мастеру, реализовавшему все стадии высшего духовного пути, нет нужды умирать – ещё до смерти он может реализовать радужное тело великого переноса и приносить пользу бесчисленным существам в невидимом теле, напоминающем радужный суррогат и доступном восприятию лишь практикующих с чистым видением. Или же он реализует «обычное» радужное тело, исчезая в радужном свете и оставляя после себя лишь волосы и ногти. Этот феномен представляет собой достижение уровня будды самбхогакайи и не является смертью в привычном смысле этого слова. Также возможно достижение просветления на высшем уровне дхармакайи, когда атомы тела просто исчезают, растворяясь без проявления каких-либо радуг.

Высокореализованный мастер также может удалиться в чистую землю одного из будд в своём обычном теле или попросту стать невидимым, подобные достижения явятся просветлением на уровне нирманакайи.

Когда умирает йогин, обладающий высокими духовными реализациями, в момент смерти он освобождается от оков своего физического тела и в тот же миг достигает просветления дхарма-кайи. Он не проходит через переживания посмертного состояния бардо – сансарный путь для него завершился ещё при жизни. Его смерть подобна дню полной луны, когда солнце встречается с луной без вечерних сумерек между ними. Если йогин имеет стабильную реализацию природы ума, то он не теряет сознания в момент смерти – его осознавание просто сливается с природой явлений без обморока или забвения. Так, например, покинул этот мир мастер Самтен Гьяцо (1880–1944), учитель моего коренного гуру Тулку Ургьена Ринпоче (1920–1996). Он просто сидел в медитативной позе без стонов и вздохов с широко раскрытыми глазами, созерцая ясное небо.

В своём предыдущем воплощении, в XIX веке, Тулку Ургьен Ринпоче был скрытым йогином. Он никогда никого не учил и даже делал вид, что не практикует вовсе, хотя всем было известно, что он – реинкарнация великого Гуру Чованга, жившего в XIII веке. Никто даже не знал, какими именно практиками он занимался, так как он всё держал в тайне. Когда он умирал, длина его тела уменьшилась до 45 сантиметров.

Когда мой Гуру Тулку Ургьен Ринпоче ушёл в паринирвану в феврале 1996 года, его тело хранилось в традиционном саркофаге с солью в течение сорока девяти дней в главном храме монастыря Чокьи Ньима Ринпоче, в то время как все мы сидели вокруг и совершали заупокойные ритуалы на протяжении двадцати четырёх часов в сутки. Когда тело Ринпоче извлекли из контейнера у меня на глазах ночью сорок девятого дня, я был в некоторой степени удивлён, увидев тело своего Учителя, уменьшившееся до размеров тела ребёнка.

За неделю до его кремации мне довелось услышать из уст Согьяла Ринпоче историю о том, как в 1956 году реализовал радужное тело тибетский мастер Сонам Намгьял. Этот мастер прожил всю свою жизнь в нищете, зарабатывая на пропитание высечением мантр на камнях, и никто не считал его реализованным практикующим. Незадолго до смерти за ним стали замечать необычное поведение – он забирался на вершину горы, сидел там один и часто пел непонятные песни, которые сам же и сочинял. Когда он заболел, он стал необычно счастливым и радостным. Его сын сказал ему перед смертью, что стоит вспомнить все учения и наставления, которые он получал, на что Сонам Намгьял ответил: «Со мной всё в порядке. В любом случае тут уже не о чем вспоминать. Единственное, о чём я вас попрошу, это завернуть моё тело после смерти [в саван] и не трогать его в течение недели». Когда покойника переносили в другую комнату на пятый или шестой день после смерти, все заметили, что его грузное тело неимоверно полегчало и без труда прошло в узкий дверной проём. В те дни в самом доме и вокруг него наблюдалось много радуг. Когда же по прошествии недели с покойника сняли все покровы, чтобы отнести тело на кремацию, там обнаружили одни лишь волосы и ногти. Великий тибетский мастер Джамьянг Кхьенце Чокьи Лодро (1893–1959), учитель Согьяла Ринпоче, попросил принести ему оставшиеся волосы и ногти и лично подтвердил факт достижения этим йогином радужного тела.

Здесь я привёл лишь несколько примеров, которые слышал от своих учителей, так или иначе связанных с этими случаями, и вовсе не задавался целью описывать самые удивительные истории. За всю многовековую историю тибетского буддизма можно насчитать сотни, если не тысячи случаев достижения практикующими радужного тела. Некоторые из них были зарегистрированы документально, о некоторых узнавали по доходившим слухам, а многие случаи происходили втайне, так что никто об этом даже и не знал. Лично у меня нет сомнений в возможности достижения радужного тела, и, как заметил Согьял Ринпоче, на определённом этапе истории тибетского буддизма достижение радужного тела было чуть ли не обыденным явлением.

Этот тибетский термин, переводимый как «промежуточное» или «посмертное» состояние, известен практически всем западным буддистам.

В одной из самых первых книг по тибетскому буддизму, переведённых на западные языки – «Тибетской книге мёртвых», – дано вполне корректное описание этих промежуточных состояний, изложенное доступным языком. Эта книга является переводом отрывка из учения-терма, известного под названием «Карлинг шитро», что в полном переводе звучит как «Глубокая доктрина самоосвобождения мудрости мирных и гневных божеств» мастера Карма Лингпы. Стоит заметить, что среди всех традиций тибетского буддизма наибольшее количество учений, посвящённых смерти и посмертному состоянию, относится к линии ньингма, к которой принадлежит как вышеупомянутый мастер Карма Лингпа (13?? – 13??), так и Лонгчен Рабджам (1308–1363) и Джигме Лингпа (1730–1799), чьи тексты переведены в этой книге. Чтобы читатель смог составить представление о связи между теоретической информацией и её практическим применением, я включил в свою книгу главы из текстов тайного раздела традиции дзогчен, в которой содержатся уникальные методы практики, отсутствующие в других буддийских традициях и неизвестные русским буддистам.