Бхагаван Раджниш (Ошо) - Люди пути. О суфиях, суфизме и суфийских историях

«Потому что даже самый преданный будет до определенной точки понимания оставаться совершенно не обучаемым».

Так что нужно ждать, пока он снова вырастет, откроется немного больше, станет готовым, у него будет немного больше пространство, тогда снова его можно обучать.

«Он здесь во плоти, но во всем остальном он отсутствует».

Когда ищущий приходит к мастеру в первый раз, он приходит только как тело. «Он здесь во плоти, но во всем остальном он отсутствует».

Поэтому нужно начинать с шариата, потому что вы – лишь тело. Люди приходят ко мне: «Ну и какой смысл менять одежду? Разве мы не можем стать саньясинами внутри? Какая необходимость в оранжевой одежде, мале и новом имени? Мы разве не можем стать саньясинами внутри?» Конечно, но вам придется подождать. Вы используете слово «внутри», даже не зная его значения. Вы никогда не бывали внутри. Вы жили в теле, с телом. Это – те же самые люди, которые придают слишком большое значение одежде. На самом деле они приводят эти аргументы, защищая свою старую одежду: «Какой смысл менять одежду?» Это те же самые люди.

Одна индуска хотела принять саньясу, но она сказала: «Я готова на все, но у меня триста сари, и я люблю их, они – моя единственная любовь. Я могу оставить своего мужа, если ты скажешь, я могу оставить своих детей – я устала и сыта заботой о них по горло – но триста сари? Только подумать!»

Я знаю эту женщину. В прошлом я останавливался в ее доме, и я знаю, что у нее действительно огромная коллекция прекрасных сари – самых дорогих из всех возможных. У нее уходят целые часы на то, чтобы выбрать, какое надеть в этот день.

Для меня это тоже было настоящей проблемой! Потому что я собирался на лекцию, ее муж сидел в машине, я сидел там же, и он все время жал на гудок… а она не шла. И он говорил: «Должно быть, она выбирает сари».

Теперь она говорит: «Какой смысл менять одежду? Разве мы не сможем достичь просветления в любом другом цвете?»

Такие аргументы. И я знаю эту женщину, она и есть сари, ничего более. Внутри сари вы никого не найдете. Она – лишь ее тело. Целыми часами она стоит перед зеркалом – они очень богаты, и ей не нужно работать. У нее одна обязанность: стоять перед зеркалом. Однажды я сказал ей: «Даже зеркалу ты скоро надоешь до смерти».

Однажды Мулла Насреддин ловил мух и поймал трех. Он сказал жене: «Я поймал трех. Один самец и две самки».

Жена удивилась и спросила: «Как ты узнал, что один самец и две самки?»

Мулла ответил: «Две сидели на зеркале, а одна – на газете!»

Вот как обстоят дела. Вы спрашиваете меня: «Какой смысл менять одежду?» Вы – одежда и больше ничего, поэтому я должен ее поменять.

Все начинается с шариата. Затем, мало-помалу, через тарикат, вам придется вырасти психологически. Люди заблуждаются относительно того, что они обладают психологией. Нет, у вас еще нет психики. Вы только слышали это слово. У вас есть только поведение, у вас еще нет психологии.

Вот почему Гурджиев говорил, что психология должна родиться – наука еще не родилась, психология ждет рождения. Человек не обладает живым умом, откуда взяться психологии? Самое большее, что может быть, – это инженерия, механика, наука о поведении, но не может быть никакой психологии.

Только будда может иметь психологию. Да, шейх Фируз может иметь психологию. Вы не можете иметь психологию, прямо сейчас у вас есть только модель поведения, и все.

Он говорит, что ученик «…здесь во плоти, но во всем остальном он отсутствует». Поэтому его нужно заставить присутствовать в ином качестве. Только тогда, медленно-медленно, учение может проникнуть в него глубоко. Сначала должен быть создан путь, должна быть создана психика, должен быть создан ум.

Итак, это – одно из самых парадоксальных усилий мастера. Сначала он должен создать ум, а затем он должен его разрушить. Сначала он должен создать мост от окружности к центру, а затем – разрушить этот мост, иначе вы снова начнете движение к окружности. Создайте мост, а затем разрушьте мост за своей спиной. Тогда однажды человек останется в центре. Он становится суфием. Он должен прийти к тасаввуф.

Он также рассказал эту историю…

Жил-был монарх, который хотел стать суфием. Суфий, к которому он обратился за помощью, сказал: «Ваше величество, вы не можете обучаться с избранными, пока не преодолеете невнимательность».

Невнимательность означает рассеянность, недостаток осознанности или недостаток бдительности, сознания.

«Невнимательность! – воскликнул монарх. – Разве я не внимателен по отношению к своим религиозным обязанностям? Разве я не забочусь о людях? Кого вы можете найти в моих владениях, кто бы жаловался на меня из-за моей невнимательности?»

Вот это человек шариата. Он говорит: «Я выполняю свои обязательства, свои обязанности, свой долг. Я выполняю свой долг перед женой, перед детьми, перед своим народом, своей страной. Ни у кого нет никаких жалоб. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то жаловался по поводу моей бдительности, осознанности, ответственности? Кто вам сказал, что я невнимателен?»

Это то, что говорит воскресный прихожанин: «Я религиозен». Вот что говорит индус, потому что он каждое утро совершает пуджу . Вот что говорят по поводу своих действий все люди, соблюдающие ритуалы. Мусульманин думает, что стал мусульманином, потому что пять раз в день совершает намаз . Можете совершать его хоть пятьдесят раз в день – это не сделает из вас мусульманина. Это останется ритуалом. Вы можете его совершать, вы можете выполнять его идеально, можете повторять Коран слово в слово, и все же вас там не будет. Это будет как граммофонная пластинка, пока в этом не будет вашего сердца, пока вы не будете делать этого с вспоминанием.

На днях я рассказывал вам о том, что суфии говорят о состоянии гхафла – бессознательности. Гурджиев заимствовал идею о том, что человек находится в состоянии сна, у суфиев. Гурджиев имел обыкновение говорить, что человек – это машина. Человек спит, человека нет, потому что нет осознанности. Эта суфийская идея имеет огромную ценность.

Состояние гхафла, бессознательности, должно быть трансформировано в состояние зикр – вспоминания. Вот что подразумевал суфий, говоря: «Ваше величество, вы не можете обучаться с избранными, пока не преодолеете невнимательность».

«Невнимательность!» – воскликнул монарх.

Должно быть, он разозлился. Должно быть, он воспринял это как оскорбление, как жалобу.

Суфий сказал:

«Именно в этом и заключается трудность».

Потому что вы думаете, что, выполняя свои обязательства, исполняя свой долг, вы являетесь человеком осознанности. Но с чего вы взяли?

«Именно в этом и заключается трудность… Потому что невнимательность так заметна в некоторых вещах, что люди воображают, что это, должно быть, часть их естества».