Бхагаван Раджниш (Ошо) - Путь мистика

Мусульмане женятся на четырех женах, что абсолютно уродливо, потому что природа поддерживает в мире равновесие. Количество мужчин и женщин одинаково, и если один мужчина женится на четырех женщинах, что делать оставшимся троим мужчинам? Они становятся извращенными, становятся гомосексуалистами, содомистами, создают СПИД и всевозможные болезни. Сам Мухаммед был женат на четырех женщинах.

Но это еще ничего! Лишь сорок лет назад, когда Индия стала свободной, в одном из мусульманских штатов Индии, в Хидерабаде, у низама было пятьсот жен! Но даже это не предел.

Кришна, индийское воплощение Бога, имел шестнадцать тысяч жен. По крайней мере, жены низама были его собственные – он на них женился. Кришна же брал чью угодно жену, какая бы ему ни понравилась… не думая о том, что у нее есть дети, что у нее есть муж, что она должна о них заботиться – его это не волновало. У него было достаточно власти. Но иметь шестнадцать тысяч жен так глупо – ты даже не сможешь запомнить, как их зовут!

Но в Индии считалось, что, поскольку женщина – это своего рода собственность, чем их больше, тем лучше. И, конечно, воплощению Бога должно быть позволено наибольшее число жен, чтобы доказать, что у него больше всех собственности.

Таким образом, есть рабство тела, и оно по-прежнему продолжается в разных формах. Его становится меньше и меньше, но оно не исчезло полностью.

Свобода тела значила бы, что нет различия между черными и белыми, между мужчиной и женщиной, что нет никаких различий ни в чем, касающемся тела. Никто не чист, никто не грязен; все тела равны. Это сама основа свободы.

Есть второе измерение: психологическая свобода. Очень немногие индивидуальности в мире психологически свободны… потому что если ты мусульманин, ты не свободен психологически; если ты индуист, ты не свободен психологически. Вся наша система воспитания детей делает их рабами – рабами политических идеологий, социальных идеологий, религиозных идеологий. Мы не даем им никаких шансов думать самим, исследовать самим. Мы принуждаем их умы… мы набиваем их умы вещами, в которых у нас самих нет никакого опыта.

Родители учат детей, что есть Бог, – а сами ничего не знают о Боге. Они говорят детям, что есть рай и ад, – а сами ничего не знают ни о рае, ни об аде.

Я слышал: однажды это случилось в Нью-Йорке, в самой большой церкви Нью-Йорка – кардинал вошел и увидел молодого человека, и не мог разобрать, хиппи это или Иисус Христос. Он выглядел как Иисус Христос, но Иисуса Христа так просто не встретишь! Наверное, это все-таки был хиппи. Кардинал испугался, потому что Иисус не был его собственным опытом – он не смог бы его узнать.

Он подошел к нему поближе и сказал:

– Кто ты?

– Разве ты меня не узнаешь? – сказал молодой человек. – А между тем каждый день ты молишься мне: «Мой Господь Иисус Христос». И вот я пришел, а у тебя хватает наглости спрашивать, кто я?

Кардинал испугался по-настоящему, что, может быть, это и есть Господь Иисус Христос – он выглядит точно как Иисус Христос. Но что же делать? В теологическом колледже, где он учился и стал кардиналом, ему никто никогда не говорил, что нужно делать, когда Иисус Христос приходит в церковь. Это беспрецедентно!

Он позвонил в Ватикан и спросил папу:

– Хоть намекни, что мне делать! Сюда пришел человек – я решил по его виду, что он хиппи, но он также похож на Иисуса Христа. Я спросил его, и он сказал: «Я твой Господь Иисус Христос». Что мне теперь делать?

– Что? – сказал папа. – Такого еще никогда не было! Сделай вот что: во-первых, выгляди занятым. Во-вторых, позвони в полицию!

Вы учите детей вещам, которых не знаете сами. Вы обусловливаете их умы, потому что ваши умы обусловлены вашими родителями. Таким образом эта болезнь передается от одного поколения к другому.

Психологическая свобода будет возможной, если детям позволят расти, помогут расти к большему интеллекту, разуму, сознанию, бдительности. Им не дают никаких верований. Их не учат никакой вере, им дается как только возможно большее поощрение искать истину. И им должны напоминать с самого начала: твоя собственная истина твоего собственного нахождения освободит тебя; ничто другое этого не сделает.

Истину нельзя заимствовать.

Ее нельзя выучить по книгам.

Никто не может сообщить тебе о ней. Ты должен обострить свой разум сам, чтобы посмотреть в существование и найти ее.

Если ребенка оставить открытым, восприимчивым, бдительным и поощрить исследовать, у него будет психологическая свобода. И с психологической свободой приходит безмерная ответственность. Его не нужно учить ответственности; она приходит как тень психологической свободы. И он будет вам благодарен. Обычно каждый ребенок зол на родителей, потому что они испортили его: они разрушили его свободу, обусловили его ум. Прежде чем он задал множество вопросов, они наполнили его ум ответами, которые были поддельными, потому что не основывались на вашем собственном опыте.

Этот мир живет в психологическом рабстве.

И третье измерение, предельная свобода – знание, что ты не тело, знание, что ты не ум, знание, что ты – чистое сознание. Это знание приходит в медитации.

Оно отделяет тебя от тела, оно отделяет тебя от ума, и в конце концов остаешься только ты , как чистое сознание, как чистая осознанность. Это духовная свобода.

Вот три основных элемента свободы индивидуальности.

Ты спросил об индивидуальной и коллективной свободе. Для коллектива в свободе нет никакой необходимости. Только индивидуумы должны быть свободными, и тогда свободным будет коллектив. У коллектива нет души, у коллектива нет ума, у коллектива нет даже тела: это только название. Это всего лишь слово. Мы позволяем словам себя впечатлить – до такой степени, что забываем, что слова не вещественны. Коллектив, общество, сообщество, религия, церковь – все это слова. За ними не стоит ничего реального.

Это напоминает мне о небольшой истории. В «Алисе в стране чудес» Алиса приходит в сад королевы. Королева спрашивает ее:

– Не встретила ли ты по пути посланца, направляющегося ко мне?

– Никого, – ответила маленькая девочка, имея в виду, что никого не встретила.

Королева подумала, что «никто» – это какой-то человек, и спросила:

– Так почему же этот никто до сих пор не прибыл?

– Мадам, никто значит никто ! – ответила девочка.

– Не глупи! – сказала королева. – Я понимаю: никто и есть никто, но он должен был прибыть раньше тебя. Странно, никто не может быть медленнее тебя.

– Это абсолютно неправильно, – говорит Алиса, – никто не может быть быстрее меня!

И диалог продолжается в таком же духе. Этот «никто» в диалоге становится кем-то, и Алиса никак не может убедить королеву, что никто есть никто. Как ее убедить? Она пытается изо всех сил, и когда она слышит, что королева говорит: «Никто тебя не торопливее», она сердится: это уж слишком! Она кричит: «Никто меня не медленнее!»