Бхагаван Раджниш (Ошо) - Геометрия осознанности. Мистическое учение Пифагора

Он был греком. Он был воспитан на греческой логике, на греческом научном подходе… Но он отправился на Восток и учился там интуиции, учился, как быть мистиком. Он сам по праву считался великим математиком. А математик, ставший мистиком, – это революция, потому что это противоположные полюса.

Запад представляет мужской ум, агрессивный интеллект. Восток представляет женский ум, восприимчивую интуицию. Отличие Востока от Запада – очень значительно и очень глубоко. И вы не должны забывать Редьярда Киплинга: в том, что он говорил, есть смысл. Он говорил, что Восток и Запад никогда не встретятся. В этом есть доля истины, потому что встреча кажется невозможной – настолько диаметрально противоположен их образ действия.

Запад – агрессивный, научный, готовый побеждать природу. Восток – не агрессивный, восприимчивый, готовый быть побежденным природой. Запад жаждет знать. Восток терпелив. Запад использует любую возможность, чтобы проникнуть в тайны жизни и существования; он пытается открыть двери. А Восток просто ждет с глубоким доверием: «Когда я буду достоин, истина откроется мне». Запад – это концентрирующийся ум, Восток – это медитативный ум. Запад – это мышление, Восток – это не-мышление. Запад – это ум, Восток – это не-ум. И Киплинг прав: кажется невозможным, чтобы Восток и Запад когда-нибудь смогли встретиться…

Восток и Запад – это не просто два полушария Земли. Человеческий мозг тоже делится на два полушария, точно так же, как и Земля. У вашего мозга есть свой Восток и свой Запад. Левое полушарие мозга – это Запад; он связан с правой рукой. А правое полушарие вашего мозга – это Восток; он связан с левой рукой.

Запад – это «правый», реакционер. Восток – это «левый», либерал. И процессы, происходящие в разных полушариях мозга, очень различны… Левое полушарие рассчитывает, думает, оно логично. Вся наука создается им. А правое полушарие вашего мозга – поэт, мистик. Оно интуитивно, оно чувствует. Оно неопределенно, смутно, туманно. Ничто не ясно. Все находится в хаосе, но в этом хаосе есть своя красота. В этом хаосе есть великая поэзия, в этом хаосе есть великая песня. Он очень притягателен.

Вычисляющий ум похож на пустыню. А невычисляющий ум – это сад, в котором поют птицы и распускаются цветы… это совершенно иной мир.

Пифагор был первым человеком, который попытался совершить невозможное, и ему удалось это. В нем Восток и Запад стали одним целым. В нем объединились инь и ян. В нем мужчина и женщина стали одним. Он был ардханаришварой – полным единством полярных противоположностей. Шива и Шакти вместе. Он был интеллектом высочайшего масштаба и глубочайшей интуицией одновременно. Пифагор – это высочайшая вершина, залитая сиянием вершина и в то же время – глубокая, темная долина. Это очень редкое сочетание.

Но весь труд его жизни был уничтожен глупцами, посредственной толпой. Эти несколько стихов – единственное, что осталось. Эти стихи можно написать на почтовой открытке. Это все, что осталось от усилий, стараний этого великого человека. И даже эти стихи написаны не его рукой… кажется, уничтожено было все, что он написал.

В день, когда умер Пифагор, тысячи его учеников были зарезаны и сожжены. Только одному ученику удалось бежать; его звали Лизий. И он бежал не для того, чтобы сохранить свою жизнь, – он бежал только для того, чтобы сохранить что-нибудь из учения мастера. «Золотые стихи Пифагора», которые я цитирую, были написаны Лизием – единственным спасшимся учеником.

Была сожжена вся школа, и тысячи учеников были зарезаны и убиты. А все, что Пифагор собрал в своих путешествиях: великие сокровища, великие писания из Китая, Индии, Тибета, Египта, – все было уничтожено.

Лизий написал эти несколько стихотворений. И, согласно древней традиции, когда ученик не знал другого имени, кроме имени своего мастера, эти стихи называются не «Стихами Лизия» – они называются «Золотыми стихами Пифагора». Лизий не подписался под ними.

Так происходило много раз. Так произошло в Индии с Вьясой – великим мастером. Существует множество текстов, подписанных Вьясой. Но это совершенно невозможно, чтобы один человек мог написать так много. Это выходит за пределы человеческих возможностей. Даже если бы тысячи людей всю свою жизнь непрерывно писали, даже тогда не могло быть написано так много. В таком случае, что же произошло? Все эти тексты, которые будто бы были написаны Вьясой, – их писал не только он сам, но и его ученики. Настоящий ученик не знает другого имени, кроме имени своего мастера. Настоящий ученик исчезает, растворяется в мастере, поэтому, что бы он ни написал, он пишет под именем мастера. Поэтому лингвисты, ученые, профессора создали множество теорий: они думают, что было много Вьяс, много людей с одинаковым именем. Это абсурд. Был только один Вьяса. Но на протяжении веков множество людей любило его так глубоко, что, когда они писали что-либо, у них было чувство, что это мастер пишет через них, – и они подписывались именем мастера, поскольку были только средством, простым инструментом, посредниками.

То же самое произошло в Египте с Гермесом: множество писаний, и все написаны его учениками. И то же самое произошло с Орфеем в Греции, и то же самое – с Лао-цзы и с Конфуцием в Китае.

Ученик теряет индивидуальность. Он становится одним целым с мастером. Но человеческой глупостью было уничтожено нечто неизмеримо ценное.

Эксперимент Пифагора был первым экспериментом по созданию синтеза. С тех пор прошло двадцать пять столетий, но никто больше не пытался повторить его опыта. Никто не делал ничего подобного прежде, и никто не делал этого после Пифагора. Для этого нужен ум, который был бы и научным, и мистическим одновременно. Это редкое явление. Это случается только однажды.

Были великие мистики – Будда, Лао-цзы, Заратустра. И были великие ученые – Ньютон, Эдисон, Эйнштейн. Но найти человека, который чувствовал бы себя как дома в обоих мирах, – чувствовал себя легко, как дома, – очень трудно. Пифагор был таким человеком – не таким, как все. Его нельзя отнести к какой-либо категории.

Синтез, который он искал, был необходим, в особенности в его дни, так же как он необходим сегодня, потому что мир снова оказался в той же точке. Мир движется, как колесо. На санскрите слово, означающее «мир», – самсара. Самсара означает «колесо». Колесо велико: один поворот совершается за двадцать пять веков. За двадцать пять веков до Пифагора покончила самоубийством Атлантида – из-за успехов и прогресса своей собственной науки. Но без мудрости любой прогресс опасен. Это как меч в руках ребенка.

Сейчас со времен Пифагора прошло двадцать пять столетий. Мир опять в хаосе. Колесо снова вернулось в ту же точку – оно всегда возвращается в одну и ту же точку. Двадцать пять веков должно пройти, чтобы этот момент настал. Каждые двадцать пять веков мир приходит в состояние великого хаоса.