Михаил Наими - Книга Мирдада. Необыкновенная история монастыря, который когда-то назывался Ковчегом

Так учу и вас.

Сказав это, Мирдад удалился к себе в келью, оставив нас в крайнем смущении. После долгого, томительного молчания братья стали расходиться. Уходя, каждый говорил, что он думает о Мирдаде.

Шамадам : Нищий, возомнивший себя королем.

Майкайон : Он – тот самый невидимый пассажир Ковчега. Ведь он сказал: «Так учил я Ноя»?

Абимар : Запутанный клубок.

Микастер : Звезда иного небосклона.

Беннун : Великий ум, противоречий полный.

Цамора : Удивительная арфа, настроенная в неведомом ключе.

Химбал : Странствующее слово, ищущее друзей, что смогут выслушать его.

Была вторая половина третьего часа ночи, когда дверь моей кельи приоткрылась, и я услышал прерывистый шепот Майкайона:

– Наронда, ты не спишь?

– Сон не посетил меня этой ночью, Майкайон.

– И моих глаз сон не коснулся. А он? Ты думаешь, он спит?

– Ты имеешь в виду Мастера?

– Ты уже называешь его Мастером? Возможно, оно и так. Я не могу заснуть, пока не выясню, кто он. Пойдем к нему сейчас же.

Мы на цыпочках вышли из моей кельи и вошли в ту, где жил Мастер. Лунный свет, проникая в щель под потолком, освещал скромную постель на полу. Она была не смята, и по всему видно было, что в эту ночь на ней никто не спал. Того, кого мы искали, в келье не оказалось.

Озадаченные, пристыженные и разочарованные, мы уже готовы были уйти, но вдруг раздался желанный голос, и мы узрели его благородный лик. Мастер стоял на пороге кельи.

МИРДАД: Не тревожьтесь, садитесь с миром. Ночь скоро растворится на восходе.

Благоприятен час для растворенья.

Майкайон (растерянно пробормотал): Прости нас за вторженье. Мы не могли уснуть всю ночь.

МИРДАД: Сон – слишком краткое самозабвенье. Лучше утопить свое «Я», и пробудиться, чем пить самозабвенье из наперстков сна. Что привело к Мирдаду вас?

Майкайон : Мы пришли узнать, кто ты.

МИРДАД: Когда с людьми я говорю, я – Бог, когда же с Богом – человек. Узнал ли ты, Майкайон?

Майкайон : Ты богохульствуешь.

МИРДАД: Перед Богом Майкайона – возможно, перед Богом Мирдада – никогда.

Майкайон : А много ли богов? Столько же, сколько людей? Раз ты говоришь об одном боге Майкайона и о другом боге Мирдада?

МИРДАД: Не множество есть Бог, он есть единство. Теней же много разных человека. Покуда он отбрасывает тень, бог человека – только тень его. И только те, кто не имеет тени, находятся в свету. Они лишь знают Бога. Ведь Бог есть Свет, лишь Свет способен Свет познать.

Майкайон : Не говори загадками. Слишком бессильно наше понимание.

МИРДАД: Загадкой будет все для человека, имеющего тень. Пока же он одалживает свет, он будет спотыкаться, и тень ему преградой будет. Когда же Пониманьем воссияет, исчезнет тень, исчезнут и загадки.

Поверьте, братья, очень скоро соберет Мирдад все тени ваши и в солнечных лучах сожжет. И то, что кажется загадкою сейчас, прольется светом Истины, и не нужно станет никакое объясненье.

Майкайон : Так не скажешь ты нам, кто ты на самом деле? Быть может, мы бы лучше тебя поняли, знай мы твое истинное имя, твою страну и предков.

МИРДАД: Ах, Майкайон! Ведь, как орла, на волю пущенного, в клетку пытались бы вы снова посадить – так же пытаетесь вы заковать Мирдада в оковы и «вуалями» сокрыть. Каким же именем он назовется, тот человек, который уж не в «клетке»? В какой стране он может проживать, тот человек, в котором вся Вселенная живет? Кого он может предками назвать, коли от Бога он произошел?

И если хочешь, Майкайон, узнать меня – познай ты Майкайона.

Майкайон : Быть может, ты – просто миф, облаченный в человеческие одежды?

МИРДАД: Да, однажды люди скажут: Мирдада не было, все это только миф. Но скоро вы поймете то, что миф – реален больше, чем любая реальность человека.

Сейчас мир невнимателен к Мирдаду, Мирдад к нему внимателен всегда. Узнает скоро мир Мирдада.

Майкайон : Ты, случайно, не тот ли Тайный пассажир Ковчега?

МИРДАД: Я – потаенный пассажир ковчега любого, что сражается с потопом иллюзий. Принимаю вахту я каждый раз, как только капитаны попросят моей помощи. А ваши сердца, хоть и не ведают того, ко мне уже давно, давно взывают. И вот! Мирдад уж здесь, вас направляет, чтоб вы смогли мир вывести из бездны, потопа величайшего избегнуть.

Майкайон : Значит, грядет еще одно наводнение?

МИРДАД: Грядущее – не то, что смоет Землю, а что проявит небо на Земле. Не то, что смоет человека след, а что откроет Бога в Человеке.

Майкайон : Да возможно ли это! Совсем недавно в небе сияла радуга. Как можешь ты говорить о потопе?

МИРДАД: Его опустошающая ярость куда сильней, чем та, что Ной застал.

Земля, водой залитая, – Весенних надежд полна. Она не та Земля, что мечется в агонии кровавой.

Майкайон : Должны ли мы проследить за окончанием? Ведь нам было сказано, что приход Тайного проводника возвестит конец?

МИРДАД: О, не тревожьтесь, братья, о Земле. Она так молода, и слишком груди ее полны. И много поколений выкормит она.

И не тревожьтесь вы о Человеке, хозяине Земли – неразрушим он.

Да, Человек неистощим. Неисчерпаем Человек. И Человеком войдет он в кузницу, а выйдет Богом.

Внимательны, готовы будьте, братья. Смотрите же и слушайте, чтобы ваши сердца смогли узнать святой тот голод, который утолите вы однажды, и, утолив, наполнитесь навеки.

Должны всегда вы быть полны, чтоб жаждущих суметь наполнить. Должны всегда вы быть сильны, устойчивы, чтоб поддержать колеблющихся, слабых. Всегда должны готовы быть вы к буре, чтоб дать приют бездомным и бродягам, лишенным крова. Всегда должны вы быть светлы, чтобы вести бредущих в темноте.

Ведь слабые обузой будут слабым. Но сильный им всегда придет на помощь. Ищите слабых, ибо слабость их – то ваша сила.

Голодный голод вызовет в голодном. Для сытых они благо. Ищите же голодных, ибо ваша полнота есть то, чего они так жаждут.

Слепые – камень преткновенья для слепых. Для видящих они пути знаменье. Их тьма – ваш свет.

В этот момент мы услышали звук горна, созывающего всех на утреннюю молитву.

МИРДАД: Цамора провозглашает новый день. Он – чудо новое, которое легко вам прозевать меж тем, когда сидите и встаете, меж тем, когда свое набьете чрево, когда опустошаете его, меж тем, как орошаете язык словами праздными и делаете много из того, что лучше бы не делать.

Майкайон : Нам не следует молиться?