Ханс Урс фон Бальтазар - Истина симфонична

Множественность, свойственная истинной философии, объясняется многообразием аспектов мирового бытия и, как мы видели, частичной противоречивостью глубинных устремлений человека в том, что касается его окончательной участи. Действительно ли человек бессмертен? Если да, то как отдельная личность или как часть рода и племени? Не являются ли подобные желания дерзкой самонадеянностью перед лицом бесконечного? Быть может, более благочестивым было бы растворить свое Я в Боге? И не есть ли наше Я лишь иллюзия и видимость – темница, в которую нас запирают за грехи, совершенные еще до рождения? Когда откровение вступает в разговор с ищущим человеком, оно оставляет ему все найденные им подступы, зачастую несовместимые; оно не принуждает его ни к какому мысленному выбору как единственному, приносящему блаженство. Оно также оставляет ему его противоречивые чувства; его смятенному томлению оно предъявляет простое послание: Бог любит мир, он любит тебя лично, и он доказал это, послав в мир Иисуса Христа. Этим предложением сказано главное и окончательное, хотя слова, его составляющие, допускают бесконечное множество импликаций, которые в известное время откроются их услышавшему. И тогда выяснится, что все множество сделанных на ощупь шагов, попыток, действительные или кажущиеся потребности – все сойдется к содержанию этого предложения, не упразднив из него ни малейшей части.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Итак, множественные зачатки некой теологии, полностью не сводимой к единству, остаются в Новом Завете не потому, что в него перекочевал плюрализм ветхозаветных теологий. Плюрализм, который выражает предварительный характер Ветхого Завета, не достигшего еще единства во Христе, здесь, в Новом Завете, поднимается до суверенного единства – Христа, согласно которому Святой Дух истолковывает эти зачатки. Однако теперь наличествующее уже единство начинает играть с этим им самим ассимилированным многообразием, составившим плоть его собственных выразительных средств, играть уже совершенно новым, доселе немыслимым образом – свободно: оно может по желанию предоставить ветхозаветным мотивам почти суверенный простор (скажем, для пророчеств относительно грядущих изменений мира), а затем снова дать нам увидеть, как содержание этих мотивов преисполняется уже заложенным в нем единством (жизнь – смерть – воскресение).

Впервые это утверждение было сформулировано мною в книге Klarstellungen, 1971 (глава «Papst heute»). Д-р J.P. Michael и проф. A. Schenker превратно поняли его как выпад против церковной иерархии. Мне довольно странно быть заподозренным в нападках на иерархию. Однако само представление о том, что к судьбе Христа причастны не сами церковные структуры, а их совершенно случайные представители, является свидетельством некоего рокового заблуждения социологической мысли, трактующей Церковь как чисто человеческий институт и забывшей о том, что в Церкви всё есть «полнота Христа»), хотя и наряду с мирской, человеческой (подчас – слишком человеческой) стороной. Мы можем лишь повторить сказанное в упомянутой книге: страсти церковной должности, ее унижение (причем именно со стороны церковных людей) суть знак того, что Господь опекает свою (зиждимую иерархией должностей) Церковь, и средство, необходимое Богу, чтобы вновь сделать церковную должность предметом веры для учеников Господа и прозрачной для самого Господа.

См. напр. G. Morel S.J., Nietzsche, 3 Bande, Aubier, Paris 1971; критика указанной точки зрения содержится в: G. Chantraine, Rationalite theologique et decision // Seminarium 2 (1971), 240–266.

См. A. von Speyr, Schopfung, Johannes Verlag, Einsiedeln 1972.