Августин Кальме - Трактат о явлениях духов, ангелов, демонов, а также о привидениях и вампирах

К этому присоединились рескрипты Пия V и Григория XIII, кроме того епископ Лионский издал об этой истории – короткую статейку под заглавием: Le triumph du S.Sacrement sur le Demon.

Рассказанное происшествие, по-видимому, столько заключает в себе признаков несомненного факта, что больше и желать нельзя.

В Лотарингии, в Нанси [18] Этот рассказ я заимствую буквально из сочинения Иосифа фон Герреса: christliche Mystik IV. Bd. 1. Abth. S. 257 и ff. , около 1620 г. жила одна бесноватая, которая пользовалась большой известностью во всей этой стране, но вне ее еще очень мало известна. Имя ее – Елизавета Фон-Ранфейнг. Пичард, лотарингский лейб-медик, записал историю этой бесноватой в 1622 г. После того как 2 сентября 1619 г., в Рамиремонте над ней были совершены предварительные заклинания, она была приведена в Нанси, где этот медик и был очевидцем всей дальнейшей ее истории. Епископ Тулский, Порцелет, назначил для нее заклинателями доктора богословия Виардина, одного иезуита и одного капуцина. При совершении заклинаний присутствовали почти все нантские монахи. Присутствовали также вышеупомянутый епископ Тулский, викарий Страсбургский, Занси, прежний французский посол в Константинополе, Карл Лотарингский, епископ Вердюнский и два уполномоченных молодых доктора из Сорбоннского университета. Последние заклинали бесноватую на еврейском, греческом и латинском языках. И она, тогда как в нормальном состоянии едва с трудом могла читать по латыни, теперь совершенно свободно и верно отвечала на все их вопросы. Старлай, который тогда славился знанием еврейского языка, – писал, что он едва только начинал шевелить губами и не успевал еще произносить еврейских слов, как она уже давала ответы; этот же господин представил много и других фактов ее бесноватости. Гарньер, доктор Сорбоннский, также предлагал ей различные вопросы на еврейском языке, и она отвечала ему также совершенно верно, только уже на французском языке, так как демон сказал, что он согласен говорить только на местном языке. Когда Гарньер стал было допытываться далее (почему он не говорит по-еврейски), демон отвечал: «разве для тебя недостаточно того, что я понимаю все, что ты говоришь?» Когда потом Гарньер начал говорить по-гречески и по невнимательности сделал ошибку в склонении одного слова, злой дух заметил: «ты ошибся». Гарньер потребовал по-гречески, чтобы он определеннее указал ошибку; демон отвечал: «довольно и того, что я вообще заметил твою ошибку, и больше ничего от меня не требуй». Гарньер по-гречески приказывал ему замолчать; злой дух отвечал: «ты хочешь, чтобы я молчал, но я не хочу молчать».

Когда соборный схоластик, Мидот Тулский велел ему по-гречески сесть, демон сказал: «я не хочу сидеть». Мидот опять сказал по-гречески: «садись на пол, повинуйся»; но тут он заметил, что злой дух хочет с силой повергнуть девушку на пол, и сказал ему опять по-гречески, чтобы он садился тихо, и демон повиновался. Затем Мидот сказал: «протяни правую руку», – приказание было исполнено. После этого Мидот велел демону возбудить в колене бесноватой холод, и она действительно тотчас объявила, что чувствует в колен сильный холод. Когда потом другой Сорбоннский доктор, Минс, поднес к бесноватой в руке крест, демон сказал про себя тихо по-гречески, однако так, что некоторые из присутствовавших слышали: дай мне этот крест. Доктор потребовал, чтобы он громче повторил свои слова; – я повторю свои слова, сказал демон, только на половину по- гречески, – и сказал по-французски: donez moi (дай мне), а потом добавил уже на греческом языке: этот крест.

Алберт-капуцин повелел ему на греческом языке, во имя семи радостей Марии, сделать на полу языком семь крестов. Демон сделал крест три раза языком, а два раза носом. Когда приказание было повторено, – он его исполнил; затем он исполнил и другое приказание, – поцеловать ноги Тулскому епископу. Когда Алберт заметил в нем желание опрокинуть сосуд со священной водой, он приказал ему тихо взять этот сосуд, демон повиновался; потом Алберт приказал ему отнести кропильницу коменданту города. Так как Алберт говорил по-гречески, дух заметил, что этим языком не принято заклинать; Алберт отвечал: «не ты нам для этого постановил законы; Церковь имеет право заклинать тебя, на каком ей угодно языке». Бесноватая схватила кропильницу и понесла ее сначала к Гвардиану Капуцинов, потом к Эриху, принцу Лотарингскому, к графам Брионскому Ремомвилю, ля Бо и другим присутствовавшим. Когда Пичард на половину по-гречески и на половину по-еврейски приказал ему, чтобы он освободил от боли голову и глаза бесноватой, демон отвечал: «мы, демоны, не виноваты в этой ее боли, – ее голова наполнена дурными соками, что происходит от ее природного сложения».

Потом первый заклинатель, Виардин, спросил его по-латыни: «ubi censebaris, quando mane oriebaris?» демон отвечал: между серафимами. «Pro signo exhibe nobis patibulum fratris Cephae», продолжал Виардин; демон скрестил руки и таким образом сделал знак Андреевского креста. В ответ на слова: «Applica carpum сагро!» он положил один кулак на другой. При словах: «Move tarsum tarso, et metarsum metarso!» он крестообразно сложил ноги. «Excita in calcaneo qualitatem congregantem heterogenea!» бесноватая сказала, что она почувствовала в пятках очень сильный холод. На слова: «Exhibe nobis labarum Venetorum!» она сделала крестное знамение. На слова: «Exibe nobis videntem Deum bene precantem nepotibus ex salvatore Aegypti!» она сложила руки крестообразно, как складывал их патриарх Иаков, когда благословлял Ефрема и Манассию. На слова: «Exbie crucemconterebrantem stipiti!» она сделала знак опрокинутого креста Св. Петра. Когда Виардин сказал: «Pereum, qui adversus te praeliavit!» дух, не дав ему времени поправить ошибку (Виардин по невнимательности сказал, вместо praeliatus est, – praeliavit) сказал: «осел! praeliatus est!» Демон также отвечал на все, о чем у него ни спрашивали, на итальянском и немецком языках. Когда ему сказали: «Sume encolpium ejus, qui hodie functus est officio ejus, de quo cecinit Psaltes: pro patribus tuis natisunt tibi filii!» демон пошел и схватил наперстный крест Эриха, принца Лотарингского, который в этот самый день совершал за больного епископа Тулского литургию и приобщался Св. Таин. Демон угадывал самые сокровенные мысли и слышал, когда присутствовавшие говорили между собой так тихо, что естественным образом их нельзя было слышать со стороны. Он сказал, между прочим, что знает содержание одной оберегающей молитвы, которую, между прочим, один благочестивый священник читал перед совершением Евхаристии. Когда ему на половину по-латыни, на половину по-итальянски сказали: «Adi scho-lastram seniorem, et osculare pedes ejus, la cui scarpa hapiu di sugero!» он подошел к Жуйлету, схоластику монастыря Св. Георгия, который действительно был старше Виардина и который, так как у него правая нога была короче, носил на ней род деревянной туфли, которая делала ногу длиннее, и которая по-итальянски называлась sugero. Демон давал ответы заклинателям не только на слова, но даже уже по одному движению их губ, – или по одному тому, если они прикладывали к устам книги или руку. Один протестант, англичанин, сказал ему: «В доказательство того, что ты действительно находишься в этой девушке, – назови мне господина, который когда-то учил меня выпивать?» – демон отвечал: «Вильгельм». Пичард рассказывает еще много и других таинственных сокровенных вещей, которые открывал демон; он передает также, что демон делал такие вещи, которых человек, как бы он ни был гибок и изворотлив, не может сделать естественным образом, как например то, что демон без всякого участия рук и ног ползал по земле.