Джон Ллойд - Этидорпа, или Край Земли

«Оставляют ли предметы наших слов или видений ощутимые доказательства их присутствия?»

«Безусловно нет, – ответил он с недоверчивым жестом теряющего терпение, – это абсурд».

«В таком случае я не спал, – рассудил я».

Не глядя на меня, профессор продолжил: «Эти фальшивые предчувствия имеют свое происхождение в ином – в умственных беспорядках, причиняемых плохим пищеварением. Николаи – видный книжный торговец Берлина – таким образом пострадал. Его опыты интересны и поучительны. Позвольте мне прочесть некоторые из них Вам».

После этого профессор взглянул на книжную полку, выбрал книгу и начал читать (эту книгу я нашел в четвертом томе «Смешанной адвокатской конторы», опубликованной в Бостоне):

«В основном я видел человеческие формы обоих полов, но обычно казалось, что они не замечали одна другую, двигаясь по направлению к торговому месту. И все они страстно хотели протиснуться сквозь толпу. Временами они, как будто, занимались взаимными делами. Я видел несколько раз людей, лошадей, собак, птиц и так далее.

Эти фантазмы показались мне в натуральную величину, настолько четко, как будто живые, выставляя напоказ различные оттенки в незакрытых частях. Так же как различные цвета и стили одежды, хотя цвета казались более бледными, чем на природе. Ни одна из фигур не была страшной, комичной или неприятной. Большинство из них имели неразличимые очертания, а некоторые выражали приятный аспект. Чем дольше эти фантазмы посещали меня, тем чаще они возвращались. В большем количестве они проявились спустя около 4 недель после того, как впервые появились. Я также стал слышать их разговор, они беседовали между собой, но чаще всего они адресовали свои обращения мне, их речи были необычно коротки и неприятны. В разное время они появлялись в качестве дорогих и сочувствующих друзей обоих полов, их обращения были направлены на умиротворение моего горя, которое не было полностью поддержано, их утешительные слова были адресованы в основном мне, когда я пребывал один. Иногда эти утешающие друзья все же приставали ко мне, когда я был в компании, и не так уж редко, хотя я разговаривал с настоящими людьми. Утешающие обращения иногда состояли из обрывочных фраз, в другое же время они произносились как обычно».

Здесь я перебил: «Замечаю, профессор, что господин Николаи знал, что эти формы были иллюзиями».

Оставив без ответа мое замечание, он продолжил читать:

«В воображение имеется потенциальность, далеко превосходящая лампу Алладина. Как часто сидишь за вечерними зимними размышлениями, и в горящих углях выслеживаешь черты отсутствующего друга? Воображение своей магической палочкой построит город с бесчисленными штилями или маршальскими состязающимися армиями, а также проведет корабль в шторм по океану. Следующая история, рассказанная Скоттом, служит хорошей иллюстрацией этому принципу:

„Незадолго после смерти знаменитого поэта, который занимал в глазах публики высокое положение при жизни, литературный друг, хорошо знавший усопшего, во время темнеющих сумерек осеннего вечера занимался внимательным изучением одной публикации, в которой говорилось в деталях о привычках и о мнениях выдающегося индивидуума, уже умершего. Так как читатель наслаждался интимными подробностями усопшего в значительной степени, то он был глубоко заинтересован в публикации, в которой содержались сведения о некоторых особенностях его самого и его друзей. Посетитель сидел в помещении и также был вовлечен в чтение. Прихожая, открытая в холл, фантастически подходила к темам статей об оружии, черепах, диких животных и т. п. Это случилось тогда, когда он положил книгу и пошел через холл. Тот человек, о котором я говорю, увидел прямо перед собой в положении стоя точную копию своего ушедшего друга, воспоминание о котором так сильно пронеслось в его воображении. Фантом задержался на мгновение, и можно было заметить великолепную точность, которой фантазия наделила телесный взор особенностями одежды и положения поэта. Однако чувствительный к заблуждениям, он не почувствовал ничего, за исключением удивления от экстраординарного сходства, и шагнул к фигуре, которая рассеялась, так как он приблизился к субстанциям, из которых она состояла. Осталась лишь ширма, заставленная пальто, шарфами, пледами и другими подобными предметами, которые обычно находятся в холле загородного дома. Наблюдатель вернулся к тому месту, из которого увидел явление и изо всех сил устремился вспомнить видение, которые было так необычайно живо. Но ему этого не удалось сделать. И человек, который был свидетелем появления или, точнее сказать, чье возбужденное состояние стало средством этого появления, должен был всего лишь вернуться в комнату и рассказать своему юному другу, какую потрясающую галлюцинацию он только что пережил“.

Здесь я вынужден был призвать профессора остановиться: „Ваши истории очень интересны, но мне не удается привести их ни к одной аналогии условий или происшествий с моим опытом. В то время я был полностью бодр и сознателен и человек, которого я видел, появился и двигался при полном освещении газового света“. „Быть может, и нет. – ответил он – Я просто даю Вам некоторые общие иллюстрации к этому предмету. Но вот случай, более похожий на ваш“».

И он продолжил:

«Однажды через лес проходила женщина при темнеющих сумерках ненастного вечера навестить друга, который присматривал за умирающим ребенком. Облака были плотные, начал падать дождь, темнота возрастала, сквозь деревья скорбно стонал ветер. Сердце женщины чуть не остановилось, когда она увидела, что ей еще идти милю сквозь лес в полном мраке. Но памятование о положении ее друга не позволило ей вернуться назад. Взволнованная и дрожащая, она призвала на помощь решимость нервов и двинулась вперед. Она не успела пройти далеко, когда увидела прямо на пути своего движения какой-то очень неясный предмет. По-видимому, он находился на небольшом расстоянии от нее, и когда она попыталась приблизиться к нему, чтобы разглядеть, предмет сразу же стал пропорционально отдаляться от нее. Женщина стала испытывать неприятное чувство. Это был какой-то предмет бледно-белого цвета, определенно различаем ею, и он таинственным образом плыл без всякого усилия на одинаковом расстоянии от нее. Тем не менее, здравый смысл и необычная решительность женщины, а также холодная дрожь переполнили ее. Она сделала отчаянное усилие побороть все страхи, и вскоре ей удалось приблизиться к таинственному объекту, и она ужаснулась при виде облика ребенка ее друга, смертельно холодного и завернутого в покрывало. Она внимательно смотрела, и ребенок становился четким и ясным перед ее глазами. Женщина посчитала это предчувствием того, что ребенок друга умер, и она должна поспешить на помощь. На ее пути показалось явление, которое она должна пройти. Взяв маленькую палку, она заставила себя пойти на предмет и вдруг увидела, что это был маленький зверек, убегавший от нее. Именно он взволновал ее воображение, которое преобразовало его в силуэт ребенка, укутанного в свою простыню».