Виктор Милан - Дикие карты

Кренсон повернул на запад и помчался со всех ног, желая выбраться отсюда как можно скорее. Примерно через десять минут зуд утих, через полчаса – исчез совсем. Однако осталось ощущение, будто кожа на руках и лице потрескалась.

Примерно в четыре часа утра Кройд зашел в открытое всю ночь кафе возле Таймс-сквер. Он медленно поглощал пищу, читая журнал «Тайм», оставленный кем-то на столе. В медицинском разделе была напечатана статья о самоубийстве среди джокеров, которая сильно его огорчила. Приведенные в ней цитаты напомнили рассказы многих его знакомых, и он даже подумал, не попали ли они в число опрошенных. Кройд очень хорошо понимал чувства, испытываемые этими бедолагами, хотя не полностью их разделял, зная, что, какую бы карту он ни вытянул, в следующий раз ему сдадут новую и, вероятнее всего, это будет туз.

Все его суставы затрещали, когда он поднялся, и еще он почувствовал резкую боль между лопатками. Кроме того, у него распухли ступни ног.

Кройд вернулся домой до рассвета, его лихорадило. Взглянув в зеркало, он заметил, что лицо кажется распухшим. Он не лег в постель, а сидел на стуле и ждал, пока снизу не послышатся шаги брата и сестры.

Когда Кройд наконец встал, чтобы присоединиться к ним за завтраком, его руки и ноги были словно налиты свинцом и суставы трещали, пока он спускался вниз по лестнице.

Клодия, стройная блондинка, обняла Кройда, когда тот вошел на кухню. Затем вгляделась в новое лицо брата.

– Ты выглядишь усталым.

– Не может быть, чтобы я устал так быстро. До твоей свадьбы осталось два дня, и я собираюсь на нее попасть.

– Ты умеешь отдыхать без сна, правда?

Кройд кивнул.

– Тогда не волнуйся. Я знаю, это, наверное, тяжело… Давай поедим.

Когда они пили кофе, Карл спросил:

– Хочешь пойти со мной в контору и посмотреть, как я там все устроил?

– В другой раз, – ответил Кройд. – У меня дела.

– Конечно. Может быть, завтра?

– Не исключено.

Вскоре Карл ушел. Клодия снова наполнила чашку кофе.

– Мы тебя теперь почти не видим, – сказала она.

– Ну, ты знаешь, как обстоят дела. Я сплю – иногда месяцами. Когда просыпаюсь, то не всегда бываю красивым. А иногда приходится крутиться, чтобы оплатить счета.

– Мы это ценим. Только трудно понять – ты же младший в семье, а выглядишь взрослым мужчиной. И поступаешь как мужчина. Ты не получил свою долю детства сполна.

Он улыбнулся:

– А ты кто – старуха? Тебе вот всего семнадцать, а ты уже выходишь замуж.

Девушка улыбнулась в ответ:

– Он хороший парень, Кройд. Я знаю, мы будем счастливы.

– Надеюсь, что это так. Если когда-нибудь захочешь со мной связаться, я тебе скажу, где можно оставить для меня сообщение. Только я не гарантирую, что отзовусь немедленно.

– Я понимаю. А чем ты занимаешься?

– Начинал и бросал много разных дел. Как раз сейчас я временно без работы. На этот раз я не стал суетиться, потому что у тебя свадьба. Какой он, твой Сэм?

– О, очень правильный. Учился в Принстоне. Служил в армии капитаном.

– Европа? Тихий океан?

– Вашингтон.

– А! Большие связи.

Клодия кивнула.

– Ну хорошо, – сказал Кройд. – Ты знаешь, я желаю тебе счастья.

Сестра встала и снова обняла его.

– Я по тебе скучала.

– И я тоже.

– Мне сейчас тоже надо бежать по делам. Увидимся позже?

– Да.

– Отдохни, пожалуйста, у тебя усталый вид.

Когда Клодия ушла, Кройд вытянул руки вверх, пытаясь унять боль в плечах. При этом рубаха на спине треснула. Он посмотрел на себя в зеркало в прихожей: сегодня его плечи выглядели шире, чем вчера. Впрочем, все тело казалось более широким и массивным.

Кренсон вернулся к себе в комнату и разделся догола. Большая часть торса была покрыта красной сыпью. При одном взгляде на нее ему захотелось чесаться, но он сдержался. Вместо этого наполнил ванну и долго отмокал в ней. К тому времени, как Кройд вылез из ванны, уровень воды заметно понизился. Он посмотрел на себя в зеркало в ванной комнате; ему почудилось, что его тело снова увеличилось в размерах. Возможно ли, чтобы часть воды впиталась через кожу? Во всяком случае, воспаление прошло, хотя кожа все еще оставалась шершавой в тех местах, где была сыпь.

Кройд надел одежду, которая оставалась с того раза, когда он был крупнее. Потом вышел из дома и отправился в тот же магазин готового платья, который посетил днем раньше. Там он снова полностью сменил гардероб и поехал обратно. Его слегка подташнивало, когда вагон трясло и покачивало. Он заметил, что его руки выглядят сухими и шершавыми. Кройд потер их, и хлопья омертвелой кожи посыпались, словно перхоть.

Выйдя из подземки, он пешком дошел до многоквартирного дома, где жил Сарцанно. Однако дверь открыла не мать Джо, Роза, а другая женщина.

– Что вам нужно? – спросила она.

– Я ищу Джо Сарцанно.

– Здесь нет никого с таким именем. Должно быть, они выехали до нашего приезда.

– Так вам неизвестно, куда они уехали?

– Нет. Спросите управляющего, может, он знает.

Женщина захлопнула дверь.

Кройд попытался найти управляющего, но поиск не дал никаких результатов.

Он вернулся домой, чувствуя себя отяжелевшим и расплывшимся. Зевнул один раз, другой… Слишком рано, чтобы снова уснуть! Это превращение происходило более загадочно, чем обычно.

Он поставил кофейник на плиту и ходил взад и вперед, ожидая, пока закипит вода. Хотя нельзя было предугадать наверняка, что он проснется с каким-либо особым талантом, каждый раз постоянным оставалось одно: он менялся. Кройд перебрал в памяти все превращения, которые происходили с ним с тех пор, как он заразился. Только в этом, последнем случае он не стал ни джокером, ни тузом, ничем не отличаясь от обычных людей. Хотя…

Когда кофе был готов, Кренсон налил его в чашку и едва сделал глоток, как осознал, что почесывает правое бедро. Зудели ладони, он потер их, и на стол посыпались хлопья сухой кожи. О какой обычности может идти речь, когда он увеличивается в объеме, что-то странное происходит с его кожей, и притом эта усталость? Было очевидно, что все-таки он не совсем нормален. Но в чем состоит теперь отклонение от нормы? Интересно, сможет ли доктор Тахион помочь ему? Или, по крайней мере, подсказать, что происходит?

Кройд набрал номер, который хранил в памяти. Женщина веселым голосом ответила, что Тахион уехал, но вернется сегодня после полудня. Спросила имя Кройда, по-видимому, проверила его по какому-то списку и велела прийти в три часа.

Кофейник был пуст; между тем зуд усилился и распространился на все тело. Кройд поднялся наверх и снова наполнил ванну. Раздевшись, он осмотрел себя. Вся кожа выглядела столь же сухой и отваливалась хлопьями, как на руках.

Он долго лежал в воде, с удовольствием ощущая тепло. Через некоторое время Кройд закрыл глаза…