Филип Дик - Автофабрика

– Так дело не пойдет! – проревел Моррисон.

Грузовик с любопытным видом сдал назад. Внутри его что-то щелкало и жужжало, антенна выстрелила вверх, как флагшток.

– Похоже, сработало, – весь дрожа, пробормотал О’Нил.

Грузовик выжидающе смотрел на них, а О’Нил вытащил следующую бутыль, открыл и попробовал молоко.

– Такая же дрянь! – заорал он на машину.

Изнутри грузовика выехал металлический цилиндр. И выпал прямо под ноги Моррисону. Тот быстро вскрыл его.

«Укажите, в чем проблема»

Далее шли на нескольких листах списки возможных недостатков продукта – напротив каждой строчки выставлены клеточки в ожидании дырочки. К бумагам прилагалась острая палочка для продырявливания.

– Ну и что мне отметить? – спросил Моррисон. – Посторонние примеси? Микробы? Кислый вкус? Продукт стух? Неправильно маркирован? Сломан? Разбит на части? Имеет трещины на поверхности? Погнут? Загрязнен?

О’Нил задумался на мгновение и ответил:

– Не отмечай ни одну из указанных позиций. Фабрика вполне готова провести экспертизу и заменить продукт на другой. Они проверят молоко – и ничего нам не ответят…

И тут его лицо вспыхнуло радостью:

– Эврика! Напиши вот здесь, внизу. Да, на этом бланке. Видишь, тут есть место с графой «Дополнительная информация».

– И что писать?

И О'Нил сказал:

– Пиши: «Молоко полностью закуздрячено».

– Чего? – изумился Перин.

– Пиши, кому говорю! Это грамматически правильно, но бессмысленно с точки зрения семантики. Фабрика не сумеет понять эту фразу. Возможно, это остановит конвейер.

Позаимствовав у О'Нила ручку, Моррисон аккуратно записал, что молоко закуздрячено. Покачав головой, сунул бумаги обратно в цилиндр, завинтил крышку и пихнул его обратно. Грузовик быстро втащил наверх бутыли с молоком и аккуратно прикрыл борт. И с визгом шин по асфальту сорвался с места. Из щели вылетел последний на сегодня цилиндр – а грузовик уже мчался прочь. Металлическая туба осталась лежать в пыли.

О’Нил открыл ее и вытащил бумажку:

«С вами свяжется

Представитель фабрики.

Подготовьте полные сведения

Об обнаруженном браке».

Где-то с мгновение они просто стояли и молчали. Затем Перин принялся нервно хихикать:

– У нас получилось! Получилось! Мы вышли с ней на контакт! Вызвали ее на разговор!

– Именно, – согласно покивал О’Нил. – Ручаюсь, она никогда не слышала о закуздряченном молоке.

Вдали, у подножия гор виднелся огромный металлический куб Канзасской автофабрики. Ржавый, источенный радиацией, с трещинами и заваренными швами – фабрике досталось за пять лет войны. Здание уходило под землю на много этажей, на поверхности располагались лишь въезд и приемные отделения. Грузовик – крохотная точка на бурой равнине – мчался к черной громадине. В гладкой стене вдруг раскрылось отверстие, грузовик влетел в дырку и исчез внутри. И отверстие тут же захлопнулось.

– А теперь нам предстоит главное, – тихо сказал О’Нил. – Надо убедить ее завершить работу. Закрыться. Навсегда.

Джудит О’Нил разливала горячий кофе – в гостиной собралось прилично народу. Слово взял ее муж – он говорил, остальные слушали. О’Нил, пожалуй, был главным специалистом по автофабрикам. Во всяком случае, по нынешним временам трудно было сыскать более сведущего человека.

В своих родных краях, в Чикаго, он сумел закоротить защитную ограду местной фабрики – причем надолго. Ему хватило времени, чтобы вынести катушки с данными, что хранились в заднем мозгу машины. Конечно, автофабрика мгновенно обзавелась новой, еще более совершенной защитой. Но О’Нил показал, что фабрики – уязвимы.

– Институт Прикладной кибернетики, – объяснял он присутствующим, – полностью контролировал их сеть. А потом началась война. И в результате каналы связи были заблокированы и нужные нам знания утеряны. Так или иначе, но Институт не сумел передать нам полезную информацию, и мы не можем, в свою очередь, выдать ее фабрикам. А им нужно сказать, что война окончена, и мы готовы взять в собственные руки управление производством.

– А между тем, – мрачно добавил Моррисон, – их пакостная сеть растет и жрет наши природные ресурсы.

– Вот-вот! – воскликнула Джудит. – Такое впечатление – топнешь ногой посильнее, тут же провалишься в какой-нибудь фабричный туннель. Они под землей все изрыли, как грызуны!

– Неужели у них нет никаких ограничительных директив? – нервно поинтересовался Перин. – Они что, на безграничное расширение запрограммированы?

– У каждой фабрики есть определенная зона действия, – сказал О’Нил. – Но ограничений на расширение сети как таковой у них нет. Поэтому они будут налегать на наши ресурсы, пока те не кончатся. Институт выставил такие настройки, что фабрикам у нас – всегда приоритет. А простые смертные, то есть мы, можем подождать, если что.

– Интересно… А они нам-то что-нибудь оставят? – сердито вопросил Моррисон.

– Нет. Мы можем лишь прекратить процесс производства. Они уже наполовину исчерпали запасы природных ископаемых. И продолжают высылать разведпартии, каждая фабрика. Они ищут, хватают и утаскивают к себе все, что смогут отыскать. Буквально каждую крупинку.

– А что случится, если пересекутся туннели двух разных фабрик?

О’Нил пожал плечами:

– В принципе это невозможно. Каждой фабрике выделен определенный участок планеты – что-то вроде личного куска пирога, которым фабрика распоряжается по своему усмотрению.

– Ну а если все-таки произойдет?

– Фабрики сырьетропичны. В смысле, пока ресурс наличествует, они будут им пользоваться, пока не исчерпают.

О’Нил задумался – было видно, что такой поворот мысли показался ему интересным.

– А над этим стоит подумать… Наверное, если полезных ископаемых будет все меньше…

И тут он осекся. В комнату вошло… нечто. Вошло и остановилось в дверях. И молча оглядело собравшихся.

В тусклом полусвете вошедшего можно было по ошибке принять за человека. На какое-то мгновение О’Нил даже подумал: наверное, кто-то припозднился на собрание. А потом, когда смутный силуэт двинулся вперед, понял – нет, это нечто человекообразное, но не человек. Конструировали аппарат, исходя из функционала: шасси о двух ногах, сверху отвечающие за восприятие органы чувств, эффекторы и проприоцепторы на шнеке, внизу – устойчивые конечности. Сходство с человеком свидетельствовало об эффективности процессов естественного отбора – никаких сентиментальных целей создатели аппарата не преследовали.

Итак, перед ними стоял представитель фабрики.

Он не стал тратить слов попусту:

– Перед вами – автоматический сборщик данных, способный к устному общению. Встроенная аппаратура позволяет принимать и отправлять голосовые сообщения, имеющие отношение к проводимому опросу.