Ричард Бард - Сила мысли

– Вообще это я не из этой книжки понял, но мой разум открылся для испытания новых способностей после того происшествия. И самое лучшее из всего этого то, что я теперь умею будущее предсказывать.

Франческа фыркнула:

– Дурачить только меня не надо, мистер Бронсон.

– Я же просил называть меня Джейком.

Это уже начинало надоедать итальянке.

– Хорошо, Джейк. Сыграем в одну маленькую пустячную игру. – Она села, положив ногу на ногу, и сложила руки на коленях. – Будущее, говорите, умеете предсказывать?

Это, похоже, обидело Бронсона. Он уселся в кресло с лицом мрачнее некуда.

– Это вам не игрушки.

Он это серьезно? Ну, само собой, то, что он утверждал, было абсолютно невозможно, но он мог действительно в это верить. Франческу так и подмывало попробовать почувствовать его, но даже от одной мысли об этом все тело беспокойно заерзало в кресле. Она помнила отчет, который сотрудники синьора Баттисты составили по факту того ужасного случая в аппарате МРТ. В отчет не вошли медицинские данные, но Баттиста уверял ее, что очень скоро у них будут копии всех документов, хотя то, каким образом они собираются достать конфиденциальную информацию, было за пределами ее понимания. В любом случае сидевший перед ней сейчас человек прошел через страшные испытания и нуждался в помощи.

Психолог в ней возобладал. Хотелось бы ей знать, куда это заведет.

– Прошу прощения, Джейк. Пожалуйста, продолжайте, – попросила Феллини.

Успокоившись с виду, Бронсон понизил голос:

– Это не как предсказывать землетрясения или биржевые котировки. Ничего подобного. Это касается определенного круга событий, которые произойдут в ближайшем будущем.

Бедняга по-настоящему бредил, но Франческа продолжала смотреть ему прямо в глаза, поощряя его таким образом продолжать.

– Вам показать? – спросил Джейк.

Он прикрыл глаза, сделал глубокий вдох через нос и выпустил воздух ртом, а через какое-то время открыл глаза и проговорил:

– Для начала вы мне объясните, насколько мой случай уникален. Потом до вас, наконец, дойдет: что бы вы ни сказали, я к вам в лабораторные крысы не пойду. Потом вы в момент встанете, закинете лямку этого прекрасного портфеля себе на плечо и умотаете отсюда без оглядки.

Замолчав, Бронсон скрестил руки на груди и посмотрел на собеседницу с холодной ненавистью.

Он явно старался ее позлить, и явно успешно.

Собирая остатки самообладания, Феллини разглядела на мониторе его компьютера страницу сайта своего института. Резко схватив его, она захлопнула крышку.

– Вы как будто все обо мне уже знаете, а?

Теперь Джейк сбросил с себя последнюю видимость терпения, ясно показывая, что просто жаждет избавиться от Франчески. Его слова просто сочились злобой:

– Мне известно об институте, об исследованиях. Я узнал достаточно, чтобы понять, что буду для вас всего лишь средством, аномалией, которая вам нужна для изучения в своих собственных целях.

– А не узнали ли вы также, что нам удалось спасти жизнь двум аутичным детям в прошлом году? Это тоже наша работа.

– Нет, но…

– Вы знали, что в настоящее время аутизм является формой отклонения в развитии, которая распространяется быстрее всего? Увеличение частоты случаев вырастает в среднем на семнадцать процентов год от года.

– Я…

– Вам не удалось выяснить с помощью ваших научных поисков на нашем сайте, что мы стоим на пороге открытия метода, с помощью которого сможем не только сдержать эту волну, но и даже вылечить у таких детей изнуряющие побочные проявления этого синдрома. Тогда они смогут жить в нашем обществе как нормальные его члены, а не как изгои.

Джейк расцепил руки.

– Нет, не знал, нет.

Будучи не в силах успокоиться, Франческа все говорила:

– Мы уже вот-вот разгадаем загадку удивительных творческих способностей, которые часто показывают саванты-аутисты – только это не те вещи, что столь чудесным образом проявились в вас. Да и не только у аутичных детей, а у любого человека. Изучение того, что случилось с вами, будь у вас хоть каплей меньше себялюбия, помогло бы найти ключ к загадке, последний кусочек головоломки, помочь несчетному количеству людей, а может даже, и весь мир изменить!

Встав со стула, она добавила:

– Нет, Джейк. У вас есть поважнее дела – викторины в барах выигрывать, и как же мы смеем вас от этого отрывать? А будущее предсказывать – прекрасная способность, вот здесь вы действительно мастер, потому что я и в самом деле сейчас умотаю отсюда без оглядки!

Крутанувшись на каблуках, Феллини ринулась к выходу.

Глядя, как она спешно уходит, Джейк почувствовал себя ужасно. Что бы в его собственной жизни ни происходило, с этой женщиной так обращаться было несправедливо. Этого она не заслужила. Она ведь полсвета облетела, только чтобы с ним поговорить!

Он уже было вскочил, чтобы догнать ее, но быстро остыл, вспомнив о своем собственном незавидном положении.

Откинувшись в кресло, Бронсон смотрел, как Франческа распахнула стеклянные двери на выходе и зашагала по дорожке. Тут он и разглядел наконец – ведь она просто чудо как красива!

«Ну простите же меня!» – прокричал он мысленно.

Женщина вдруг замерла на полпути и медленно обернулась в его сторону.

Редондо-Бич, Калифорния

Франческа загрузила свой чемодан на колесах в багажник взятой напрокат машины. До отлета из аэропорта Лос-Анджелеса в семь вечера оставалось еще четыре часа. Вполне достаточно, чтобы встретиться с мистером Бронсоном еще раз.

Женщина все еще злилась на себя. Вчера она что-то совсем разошлась. Вылетела из библиотеки как психованный подросток. А еще профессиональный психолог – боже-боже! Как такое можно было допустить?!

Синьор Баттиста оказался прав насчет этого мужчины. Что-то особенное в нем есть. Вспомнив его лицо, Феллини покраснела.

Не то чтобы особенный… О боже…

Итальянка вспомнила, что случилось, когда она вышла из библиотеки. Он как будто вторгся в ее мозг. Слова «Простите меня» прозвучали так четко, словно он стоял рядом. Каково же было удивление Феллини, когда, обернувшись, она никого возле себя не увидела!

В детстве Франческе общаться с людьми было довольно трудно. Она, без сомнения, была способна понимать их эмоции, видеть то, что они чувствуют, и даже где-то успокаивать их. Но такой особый подход делал обычное общение совершенно невозможным. За советом друзья обращались к ней частенько, но при этом все равно старались держать ее на расстоянии от себя, никогда не раскрываясь перед ней полностью.

Она мечтала о том, как однажды уедет из дома и будет жить среди чужих людей, которым не будет ничего известно о ее прошлом. А свой дар она будет скрывать.