Александра Бракен - Темные отражения. Немеркнущий

– Я боролась за него, Руби. Предложила, чтобы с тобой пошла Вайда, но кто-то убедил Албана, что Джуда уже пора задействовать. А Желтый нужен, чтобы взломать систему безопасности. Албан сказал, что не имеет смысла отправлять на простую операцию две команды.

Мы уже начали привлекать внимание, поэтому Кейт, схватив меня за руку, подтащила к ближайшему свободному столу и заставила сесть.

– Надо было лучше стараться, – упрекнула ее я.

Наш маленький Лучик не слишком хорошо справлялся с ситуациями, когда требовалась особая концентрация, и вместо порученного дела охотно отвлекался на всякие любопытные блестяшки. Его владение огнестрельным оружием ограничивалось знанием, что конец ствола с дыркой не должен упираться в собственное лицо.

– Через пару недель ему будет пятнадцать. – Кейт не отпускала моей руки. – Я уверена… уверена, все будет прекрасно. Эта элементарная, несложная операция позволит ему сделать первый шаг.

– Я справлюсь одна. Если нужно вывести из строя какое-то оборудование, я могу…

– У меня связаны руки, Руби. Я не могу идти против Албана, иначе он будет видеть во мне проблему. И… – Кейт глубоко вздохнула, проведя рукой по волосам, а потом – по юбке. Когда она снова заговорила, ее голос прозвучал уже более уверенно, однако женщина старательно отводила глаза. – Единственное, что меня утешает: Джуд будет с тобой, и ты за ним присмотришь. Обещаешь?

Щеки под высокими скулами казались впавшими, словно женщина недавно оправилась после долгой болезни. Я наклонилась к ней, только сейчас подмечая, что вокруг ее глаз, обведенных пугающе темными кругами, наметились новые тонкие морщинки. И в них забился макияж. Кейт было всего двадцать восемь, а она выглядела старше, чем моя мама, когда нас разлучили.

Иногда казалось, что в такие мгновения передо мной открывалась настоящая Кейт. Я не назвала бы наши отношения «хорошими», потому что они строились на лжи, и довольно жестокой. Женщина могла говорить одно, при этом имея в виду совершенно другое. Но сейчас, сдавшись тишине, ее лицо само рассказало мне все. Я видела борьбу в ее чертах и понимала: что бы Кейт сейчас ни сказала, ее слова обращены к агентам вокруг нас, а не ко мне.

– Я отправляюсь на север, – ровным тоном сообщила она, – на задание.

«Север» означал улицы Лос-Анджелеса. Скорее всего, ей предстояло провернуть что-то с Федеральной коалицией. Теперь Кейт стала старшим агентом, заслужив свои крылья. Если ее отправляли туда, значит, предстояло сделать что-то очень важное для Албана.

– Выходит, тебя с нами не будет? – уточнила я.

Кейт глянула мне за спину и кому-то махнула. Я почувствовала, как что-то холодное потекло мне за шиворот, хотя волосы уже почти высохли.

– А, ты здесь, – проговорила Кейт. – А я как раз собиралась обрадовать Руби, что на операции она будет в надежных руках. Ты ведь хорошенько присмотришь за моей девочкой, правда?

С первого дня, как мы познакомилась, Роб никогда не касался меня, лучше других зная, во что это может вылиться. Но я все равно следила за его руками, пальцы которых были покрыты темными волосами. Мое горло сжалось.

– Я вроде всегда за ней приглядываю, нет? – слабо хохотнув, поинтересовался Роб.

Кейт встала, ее бледное как мел лицо засияло в искусственном свете.

– Поки, кроки!

Уходя, она всегда прощалась с нами этой глупой детской считалочкой, и мы всегда отвечали в рифму: Джуд придумал прощание, обыграв позывной Кейт. И сейчас я едва выдавила в ответ:

– После двух, подсолнух.

Когда и Роб, и Кейт ушли, в противоположном конце Атриума я увидела Коула – он сидел за столом, и перед ним лежала открытая книга. По мрачному выражению его лица было совершенно ясно, что парень слышал весь разговор.

«Ты сказал, что за ним приглядишь».

Неужели во всей Лиге нет ни единого человека, которому я могла бы доверять?

Коул покачал головой, поворачивая руки на столе ладонями вверх. Бессильное извинение, но он хотя бы понял: перемещение одной фигуры на доске меняло всю игру.

Нас с Джудом отправили в Бостон на рассвете. Мы устроились на откидных сиденьях пузатого грузового самолета. Модель была еще древнее, чем та, на которой мы летели из Филадельфии, и по запаху Джуд предположил, что в ней раньше перевозили мясо.

Я смотрела на огромные ящики перед нами, пытаясь не обращать внимания на то, как они поскрипывают, когда натягиваются удерживающие их стропы. Каждый ящик были маркирован логотипом с элегантным золотым лебедем «Леды-корпорейш» – словно Вселенная подмигивала нам с жутковатой ухмылочкой. Конечно, в этом ничего такого не было, и дурным предзнаменованием это тоже считать было глупо. Мы все время летали на «ледовских» самолетах. Корпорация, как тот теленок, партнерствовала и с Греем, и с Федеральной коалицией, получая особые «привилегии», позволявшие перевозить свои грузы в Калифорнию и обратно. Упертому Грею, который не шел ни на какие соглашения, пришла в голову «блестящая» идея попытаться заморить Федеральную коалицию в Калифорнии голодом, запретив ввоз и вывоз товаров из штата. Однако пострадали как раз все остальные, потому как в Калифорнии производилась большая часть фруктов и овощей, а еще имелся легкий доступ к нефти, которую добывали на Аляске.

Однако Федеральная коалиция была нашим партнером. Мы летали в обмен на то, что, по сути, являлись их тайным оружием. Албан считал это «справедливой платой» за сведения, которые мы собрали, и за бесчисленные операции, которые не один год проводили от их имени, хотя я знала, что он хотел большего. В частности: уважения, денег и места в новом правительстве, когда Грей отойдет от дел.

По ту сторону завернутых в пластиковую упаковку ящиков сидела команда «Бета». Они продолжали хохотать над какой-то шуткой, которую заглушило непрекращающееся рычание двигателей.

Я прижала к щекам заледеневшие ладони, пытаясь унять их дрожь. Крохи тепла, что еще сохранялись в грузовом отсеке, должно быть, поднялись к потолку и совсем не ощущались. Сгорбившись, я завернулась в черную дутую куртку, насколько позволяли ремни безопасности.

– Глубокий вдох, – монотонно бубнил Джуд, – глубокий выдох. Глубокий вдох, глубокий выдох. Ты не в самолете; ты плывешь по небу. Глубокий вдох…

– Думаю, чтобы это сработало, надо действительно глубоко дышать, – предположила я.

Самолет нырнул в воздушную и сразу подпрыгнул.

– Это… – голос Джуда надломился. – Это нормально?

– Просто небольшая турбулентность, – объяснила я, пытаясь освободить руку из его тисков. – Так бывает во время каждого полета.

Джуд водрузил на голову шлем члена опергруппы и на глаза – защитные очки. У меня не хватило духу объяснить, что, если самолет начнет падать, последствия окажутся гораздо трагичнее, чем шишка на голове.