Дин Кунц - Тихий уголок

Когда Джейн не была в отпуске, она помогала в расследованиях сотрудникам третьего и четвертого отделов поведенческого анализа, особенно когда дело касалось массовых убийц и маньяков.

– Даже пальца?

– Даже пальца.

– Потому что у тебя есть здравый смысл, да?

– Правильно.

Сэмпсон уставился на нее ясными, прозрачными глазами. Не в первый раз Джейн почувствовала, что лошади, как и собаки, с пятью – или даже шестью – обостренными чувствами понимали людей гораздо лучше, чем другие люди. В темном и неподвижном взгляде жеребца как будто читалось знание о страхе, который сама Джейн отрицала, о боли от потери мужа и необходимости быть вдали от своего ребенка.

После обеда, когда уже начало смеркаться, Джейн и Трэвис поиграли со светящейся летающей тарелкой и двумя собаками, а потом она прочитала сыну историю из книги, которую начала ему читать Джессика тремя днями ранее. Наконец он уснул. Джейн постояла над ним, зачарованная его лицом, в котором видела и Ника, и себя, после чего прошла в гостиную, примыкавшую к кухне.

Джесс и Гэвин сидели в креслах, собаки дремали у камина, единственного источника света; в нем потрескивали поленья, ярко вспыхивая, когда огонь начинал пожирать новую жилку смолы. Для Джейн приготовили кресло и бокал каберне на маленьком столике. Она была благодарна и за то и за другое.

Телевизор был выключен. Звучавшая в гостиной музыка несколько удивила Джейн. «Windham Hill», как ей казалось, не должен был особенно трогать ни Гэвина, ни Джесс. В запись входили сольные фортепианные номера Лиз Стори и Джорджа Уинстона, а также композиции Уилла Аккермана, исполненные на акустической гитаре [7] « Windham Hill » – фирма грамзаписи, специализировавшаяся на инструментальной акустической музыке и основанная Уильямом Аккерманом и Энн Робинсон. Лиз Стори (р. 1956) и Джордж Уинстон (р. 1949) – американские пианисты. .

Элегантная простота музыки и, конечно, горящий камин создавали в комнате атмосферу покоя. Джейн поняла, почему горит только камин, почему звучит музыка, когда после нескольких глотков вина произнесла первое, что пришло на ум:

– Что слышно из Филадельфии?

– Триста сорок подтвержденных смертей, – сказал Гэвин.

– И будет еще сотня, если не больше. И потом, столько раненых, обожженных, покалеченных, – добавила Джесс.

Гэвин положил сжатую в кулак руку на подлокотник, а другой рукой сжимал бокал.

– По телевизору говорят только об этом. Если пытаешься смотреть что-нибудь другое, у тебя возникает чувство… будто ты потерял человеческий облик.

– Черт побери, мы не будем это смотреть, – сказала Джесс. – Они делают так, что нет ощущения трагедии или ужаса. И это уж точно не военный репортаж. Это спектакль, и если ты разрешишь себе видеть в этом спектакль, твоя душа начнет превращаться в прах.

Джейн и Ник познакомились с Гэвином и Джессикой Вашингтон четырнадцатью месяцами ранее, в Виргинии, во время недельной кампании по сбору средств в пользу раненых воинов. Джесс участвовала не в соревнованиях для атлетов с ограниченными возможностями, а в общем забеге на пять километров и уступила Джейн лишь одну минуту.

Сразу же выяснилось, что все четверо – родственные души, и для этого не потребовалось долгих разговоров о положении в мире: хватило речевых нюансов, жестов, выражения лица, не сказанных слов, таких же важных, как сказанные. Четыре месяца спустя они снова встретились на подобном мероприятии, встретились так, будто дружили с детства. Им было легко друг с другом, как братьям и сестрам, которые хорошо ладят между собой.

Гэвин зарабатывал на жизнь написанием документальной военной прозы, а в последнее время выпустил еще и серию романов об операциях сил специального назначения. Бестселлера он пока не создал, но нашел издателя, чуткого к веяниям времени, а его репутация как писателя постоянно укреплялась, что удивляло и самого Гэвина, ведь он занялся литературой случайно, не намереваясь делать карьеру в этой области.

Отдавая много сил волонтерской работе по защите интересов ветеранов, Джесс показала себя хорошим организатором, убеждая людей жертвовать деньги и время и при этом не слишком досаждая им.

Для Джейн самым привлекательным качеством Гэвина была его преданность Джесс, характеризовавшая его наилучшим образом. Многие не отказались бы предложить Джесс руку и сердце до случившегося с ней несчастья, но потом они исчезли, словно были всего лишь призраками настоящих мужчин. Гэвин не видел ее до того, как появились протезы, но, похоже, считал их таким же мелким затруднением, как очки для чтения.

Джейн, в свое время вскружившая немало голов, часто видела в глазах мужчин неприкрытое желание, которое они не надеялись утолить. Но Гэвин, казалось, смотрел на нее как монах или как брат: в его глазах она не видела никакого огня, никакого иного желания, кроме желания дружить.

Они с Ником собирались в декабре провести трехдневный уик-энд с Вашингтонами в Лас-Вегасе, но Ник не дожил до этого времени.

К середине января Джейн настойчиво утверждала, что смерть ее мужа не была тем, чем казалась на первый взгляд, проявляла большой интерес к другим необычным самоубийствам и начала свое расследование; это привлекло к ней внимание людей, которые смотрели на нее с нескрываемой злобой и презрением. От них, безымянных, безликих, поступили такие убедительные угрозы в адрес Трэвиса, что, даже если бы Джейн подчинилась их требованиям и прекратила расследование, оба все равно подвергались бы риску – она это чувствовала.

И, кроме того, она не желала склоняться перед ними – ни тогда, ни потом, ни когда-либо.

Жить с семьей или старыми друзьями для Трэвиса было небезопасно. Если бы те люди захотели его найти, то сделали бы это без труда.

Джесс и Гэвин не жили затворниками, но в то же время не присутствовали в социальных сетях. Как и у Ника с Джейн, у них не было аккаунтов в «Фейсбуке» или «Твиттере»; вероятно, это объяснялось тем, что опытный воин, сидевший в каждом из них, интуитивно чувствовал опасность, исходившую от социальных сетей, где человек сбрасывал камуфляж и оказывался у всех на виду. Поиск в Сети не позволил бы выяснить их имена. Все трое общались лично, с помощью обычных писем, не оставлявших нестираемых следов, и разговоров по телефону. Даже если кто-то отслеживал телефонные звонки, перезванивались они не слишком часто и не давали повода для подозрений в том, что Джесс и Гэвин – близкие друзья Джейн, которым она может доверить сына.

Поняв, что нормальная жизнь закончилась, Джейн приобрела свой первый автомобиль без навигатора, древний «шевроле». Нынешняя машина, угнанная, а затем доработанная в Мексике, с форсировкой мотора, появилась позже. Вместе с Трэвисом Джейн пересекла всю страну от Виргинии до Калифорнии, пользуясь навыками, полученными в Бюро, – проверяла, не висит ли кто на хвосте, заметала следы, платила наличными и вообще старалась быть невидимой.