Хэзер Чайлд - Смартфейс

– Я останусь здесь. Я, наверное, смогу здесь переночевать.

Фрейя бросила вопросительный взгляд на Терри, но та была слишком занята стаканом воды, чтобы обратить на нее внимание. Фрейя сбросила вызов . Оказалось, что все остальные планировали устроиться на ночлег в гостиной, и найти спальный мешок не составило большого труда. Ребята проходили уровень за уровнем, глубоко погрузившись в виртуальный мир, и остановились только тогда, когда Терри уснула и они поняли, что уже перевалило за четыре утра.

Игра перенесла Фрейю в царство невесомости, в состояние свободного плавания, где можно было делать и говорить все, что угодно. Маски в то время были визуальными, и недостаток сенсорного восприятия приходилось заполнять собственным воображением. Так что выйти из игры означало окунуться в густой утренний аромат бекона, предвещавший день, уютный, как старый диван. Терри с остальными слонялись вокруг, смотрели скверные дневные передачи по телевизору, по мере сил стараясь приготовить на плите завтрак. В обед ребята сонно попрощались, Фрейя пошла домой, а изнутри ее точил червь какой-то смутной тревоги. Сестры ссорились не впервые. Всегда казалось, будто они разругались окончательно, но со временем обе успокаивались, и ни одна не держала на другую зла. Фрейя мысленно сформулировала извинение и уже слышала ответ Руби:

– Не волнуйся, все в порядке.

Возможно, к утру сестра уже успокоилась, она посочувствует Фрейе и согласится с ней. А если нет, девушка попросит у Руби прощения. Все будет в порядке.

Фрейя совсем не удивилась, когда, вернувшись домой, никого не обнаружила. Гора тостов с лимонным кремом помогла продержаться весь день, девушка так сильно устала, что постоянно зевала и не могла съесть слишком много. Вспоминая этот день позже, она чувствовала отвращение. Руби, возможно, долго колотила по стенкам фургона, вертела ручку закрытой двери, всеми силами стараясь привлечь внимание. Полиция могла бы идти по горячим следам. Как бы то ни было, кошачья независимость Руби объясняла ее отсутствие. Лишь спустя несколько часов, когда Эстер вернулась с вокзала, Фрейя написала сестре сообщение, извиняясь. И неважно, что за этим не последовал немедленный ответ.

– Я так предполагаю, вчера все прошло хорошо? – мать кинула рюкзак в коридоре и нетерпеливо начала готовить свиные ребрышки по-китайски, которые купила по дороге домой. Эстер хотелось знать, придет ли Руби к ужину. В этот момент Фрейе пришлось объяснить, как она осталась с ночевкой у Терри, и робко рассказать, как Руби звонила ей на мобильный. Голос дочери становился все тише и тише. Только сейчас Фрейе пришло в голову, что Руби, возможно, не пошла спать после ссоры.

– С ночевкой? Ты же обещала, что вернешься вовремя, – прикусывая влажный конец лопатки, мать суетливо ходила по комнате.

– Знаю, было слишком поздно…

Эстер в разноцветной толстовке и солнцезащитных очках принесла в дом летнее праздничное настроение, которое теперь быстро испарялось. Фрейя вошла в комнату Руби и увидела, что любимые ботильоны сестры пропали вместе с тканым мешком, который та везде носила с собой. Смарт-очки – подарок на день рождения – лежали на тумбочке.

Именно Эстер высказала догадку, что Руби могла попытаться прийти к дому Терри после последнего телефонного звонка.

– Глупо, глупо, – продолжает повторять мать, хотя в сознании Фрейи эти слова сливаются со звуком прокалывания пакета риса, предназначенного для микроволновки, вилка сначала погружается в него, а затем столовый прибор вытаскивают. Позвонив Руби на сотовый, они услышали лишь автоответчик, хождение по улице туда-сюда не дало никаких подсказок. Нельзя сказать, что мать с дочерью ожидали найти ее, просто позвав по имени. Но это помогло отсрочить обращение в полицию – шаг, который приводил семью в ужас. Фрейя по сей день вспоминает, как мать набирала номер Руби, как при этом хрустела ее шея, как холодной рукой она охлаждала пульсирующий от боли лоб, а ребрышки с пятью специями превращались на плите в угольки.

Постоянно одно и то же. Нужно было рассказывать эту историю снова и снова, полиции и социальным службам. Фрейя знала, мать словно побывала в аду – приходилось оправдываться перед людьми, которых она сама так часто уверяла, что все в порядке. Хотя Руби никогда того не замечала, Фрейя улавливала те кратковременные моменты, когда мать сомневалась в себе. Эстер так старалась быть хорошим опекуном, запирала свои страхи, и вот наконец они вырвались и раздавили ее. Камеры наблюдения показали, что Руби действительно вышла из дома около одиннадцати двадцати, укутавшись в теплую одежду и проверив свой телефон, предположительно, для того, чтобы проложить маршрут к дому Терри. И телефон нашли, он, разбитый, валялся на тротуаре в пяти улицах от их дома, оказалось, что последними на нем открывались карты «Смарти».

Фрейе никогда бы не пришло в голову, что Руби заупрямится перед вполне логичным решением проблемы. Вечеринка не нарушала маминых правил касательно ночевок, ведь там не употребляли алкоголь. Равно как и наркотики. Конечно, этого было недостаточно, чтобы Руби отправилась за сестрой. Независимо от того, что могла бы сказать Эстер, суть была в том, что ни одна из них не должна была самостоятельно выходить из дома после наступления темноты. Руби никогда не боялась темноты.

« Будь как тень , – любила повторять она Фрейе, – даже еще темнее» .

Их беспокоило то, насколько подавленной чувствовала себя Руби после телефонного разговора. Может, она решила притащить Фрейю домой из-за того, что не хотела ей уступить, или испугалась, что младшая сестренка попытается добраться до дома одна. Или Руби могла сказать себе:

– Фрейя права, Эстер не моя мать и никогда ею не станет.

Привычное желание выйти из дома гонит ее на открытый воздух, только на этот раз Руби не вернется. Полиция разыскивала девушку в течение нескольких недель, и всякий раз, когда казалось, что они хотят прекратить поиски, мама шла и обвиняла их в бездействии за то, что пытались списать Руби со счетов, как и любого другого ребенка, которого не удалось найти. Фрейя тоже вела поиски, равно как и некоторые учителя, друзья Руби из Центра по охране природы, который та давно перестала посещать. В течение нескольких месяцев Фрейя ходила по жилым улицам, думая, как такие мирные пейзажи могли поглотить приемную сестру. Крошащиеся стены, ворота на частную территорию, горшки на веранде, тройное остекление и мусорные баки – ничто из этого не выглядело способным на волшебный трюк с исчезновением. Проводить поиски в зеленых зонах было куда сложнее, особенно в одной, через которую, скорее всего, пролегал путь Руби. У растущих там деревьев корни напоминали пальцы рук, всполохи мусора могли быть красного цвета, такого же, как и ее лосины, грибы походили на плоть.