Владимир Колганов - Старая Москва: 1890-1940 гг. Часть 2

Доходный дом Грачёвых – бывший дом Хлебникова на Маросейке

Заслуги Хлебникова как собирателя древних книг были отмечены Екатериной II – бывший винный откупщик стал дворянином. Дворянское звание получил и его двоюродный брат, Михаил Родионович. После смерти Михаила Родионовича в 1796 году его имуществом, имением и московскими домами распоряжалась вдова, Агафья Филипповна. В 20-х годах XIX века она жила по соседству с Анной Леонтьевной, вдовой князя Николая Михайловича Козловского. Их дома стояли рядышком, на Сретенском бульваре. Но породнились Хлебниковы с князьями Козловскими только в 30-х годах прошлого столетия – Марина Юрьевна, дочь княгини Киры Алексеевны Козловской (см. описание Пречистенки), вышла замуж за Владимира Сергеевича Хлебникова, дед которого Владимир Николаевич Хлебников приходился правнуком Михаилу Родионовичу. Среди потомков Михаила Родионовича был и Пол Хлебников, американский журналист, застреленный в 2004 году в Москве.

Свой дом на Маросейке Михаил Хлебников продал в 1793 году фельдмаршалу графу Петру Александровичу Румянцеву-Задунайскому, в течение тридцати пяти лет правившему в Малороссии. С конца XVIII века здесь сменилось несколько хозяев, а к началу прошлого века дом принадлежал семье лесопромышленников Грачёвых, о которых речь пойдёт в главе, посвящённой Воздвиженке.

1890-е гг. Вид на Маросейку от Ильинских ворот

Между Покровскими и Мясницкими воротами располагался Чистопрудный бульвар, своим названием обязанный любимцу Петра I Александру Меншикову, который приобрел в 1699 году возле Мясницких ворот большое владение, занимаемое ныне Московским почтамтом. Согласно желанию царского вельможи, построили каменные палаты, церковь, известную как «Меншикова башня», посадили сады, а позже здесь появился и бульвар. В конце XVIII века по указу Павла I в торцах бульвара построили однотипные двухэтажные дома с гостиничными номерами – такие же были и на других бульварах. Один из этих домов, впоследствии перестроенный, до сих пор стоит у Покровских ворот, а другой снесли в 1934 году и на его месте построили вестибюль станции метро «Чистые пруды».

1891 г. Вид на Чистые пруды со стороны Покровки

Поблизости от бульвара располагался Чудовский переулок (ныне Огородная слобода), где до сих пор стоит особняк, принадлежавший семье торговцев чаем, которые владели несколькими чаеразвесочными фабриками. Фирма «Высоцкий В. и К°», основанная Вульфом Янкелевичем Высоцким, в середине XIX века контролировала треть российского рынка чая. Богатый купец, который за свои заслуги удостоился звания поставщика императорского двора, жертвовал немало средств на нужды еврейской общины в Москве и даже в Палестине.

1911 г. Особняк Высоцких в Чудовском переулке (№ 7)

После смерти основателя фирмы дело унаследовал Давид Вульфович Высоцкий, который учредил торговый дом «Высоцкий Д. и Гоц Р.», занимавшийся поставками чая в Европу и за океан. Помимо Рафаила Гоца, в состав правления вошли и другие родственники Высоцких – Бер Ошерович (Борис Осипович) Гавронский и Есель Шмеркович Цетлин. Богатые купцы зарабатывали деньги и не вмешивались в политику. Другое дело – их потомки. Наследники немалых капиталов не могли смириться с порядками, существовавшими в царской России – тут и ограничения для евреев при поступлении в университет, и презрительное отношение к ним со стороны дворянской знати и части русского купечества. «Семейной традицией» для некоторых из них стало членство в партии эсеров, на нужды которой они пожертвовали часть состояния, нажитого предками. Михаил Цетлин, Абрам и Михаил Гоц, Меер (Дмитрий) и Яков Гавронские были внуками Вульфа Высоцкого, а Илья Фондаминский был женат на его внучке. Все они принимали активное участие в деятельности партии эсеров. Но если Фондаминский занимался вопросами пропаганды, то Абрам Гоц принадлежал к непримиримой части эсеров, считавшей террор «высшей формой революционной борьбы». Высказывалось предположение, что именно он в августе 1918 года отдал Фанни Каплан приказ застрелить Ленина. При царском режиме Абраму Гоцу и его состоятельным соратникам удавалось избегать серьёзного наказания – наверняка, не обошлось без взяток полицейским чинам. Однако затем наступили другие времена.

В начале прошлого века в близких отношениях с семьёй Высоцких состоял художник Леонид Осипович Пастернак. Часто бывал здесь и его сын Борис, который дружил с Идой, дочерью Давида Вульфовича. В 20-30-х годах прошлого века в бывшем особняке Высоцких размещалось Общество старых большевиков, а позже – городской Дом пионеров.

Напротив особняка Высоцких располагался дом купца Алексея Назаровича Грибова. В стенах этого дома осенью 1910 года разыгралась трагедия – выстрелом из браунинга покончила с собой очаровательная Ольга Грибова, жена Алексея Назаровича. Всё началось с того, что сын действительного статского советника Михаила Николаевича Журавлёва попал в беду – крупно проигрался в карты. Вместо того чтобы обратиться к отцу или к другим богатым родственникам, Николай Михайлович не придумал ничего лучшего, чем потребовать денег у своей подруги Ольги Грибовой, грозя покончить с собой в случае отказа. Судя по всему, Грибова не находила удовлетворения в семейной жизни, и потому среди её интимных друзей было немало представителей светской молодёжи. Не избежал этой участи и миллионер Николай Лазаревич Тарасов. В поисках денег Ольга Васильевна кинулась не к мужу, и даже не к отцу, богатому мануфактурщику Ясюнинскому, а почему-то к отвергнутому ранее поклоннику. Тарасов, оскорблённый необходимостью спонсировать своего соперника, отказал. Впрочем, знающие люди утверждают, что к этому времени он был увлечён восходящей звездой Художественного театра Алисой Коонен. Как бы то ни было, по истечении срока погашения карточного долга Журавлёв, не отличавшийся особой силой воли и умом, нашёл единственный выход – застрелился. Вслед за ним ушла из жизни и Ольга Грибова – видимо, корила себя за то, что не сумела уговорить Тарасова. Затем настал черёд для Николая Лазаревича – угрызения совести заставили его подвести черту и под своей не слишком праведной и не вполне счастливой жизнью.