Ростислав Смольский - Забытые в изгнании. Франция, Париж
- Название:Забытые в изгнании. Франция, Париж
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2020
- ISBN:978-5-532-04138-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ростислав Смольский - Забытые в изгнании. Франция, Париж краткое содержание
Забытые в изгнании. Франция, Париж - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В шестидесятых годах Бальтрушайтис был, по-видимому, «реабилитирован». Сначала его имя время от времени упоминалось в прессе. Затем появилось несколько статей о его жизни и творчестве. Несомненно, самым большим событием в возрождении Бальтрушайтиса стала публикация его литовской и русской поэзии в родной стране. Поэзия бальтрушайтиса была очень благосклонно рассмотрена как в литовских, так и в русских периодических изданиях; сборники его стихов были распроданы в течение нескольких недель.
В настоящее время в Литве наблюдается всплеск интереса к творчеству Балтрушайтиса. Бальтрушайтис – это прежде всего поэт. Тем не менее, он написал несколько рассказов, литературных статей и обзоров о русских и европейских писателях. Его поэзия говорит во многих настроениях и состояниях ума. Чтобы понять и полностью насладиться его поэзией – или поэзией любого другого писателя-символиста-необходимо обладать определенным знанием его взглядов на жизнь и искусство. Очерк «О сущности искусства и творческом долге художника», первоначально прочитанный как лекция для русской аудитории в Москве в 1915 году, остался рукописью; позже он был переведен и опубликован на литовском языке. Взгляды Бальтрушайтиса на изобразительное искусство изложены в статье «Отличительные внутренние признаки живописи Рериха». Эти взгляды очень похожи на те, что можно найти в обширной до сих пор неопубликованной переписке Бальтрушайтиса с его литературными друзьями. В эссе Бальтрушайтиса «Памяти Эмиля Верхарена», написанном через несколько дней после смерти этого бельгийского поэта, представлены взгляды Бальтрушайтиса на современную поэзию, а также на роль поэта в ХХ веке.

Мемориальная доска на доме в Москве, где работал Ю. Балтрушайтис. Фотография с сайта ru.wikipedia.org
Moй сад
Валерию Брюсову
Мой тайный сад, мой тихий сад
Обвеян бурей, помнит град…
В нем знает каждый малый лист
Пустынных вихрей вой и свист…
Завет Садовника храня,
Его растил я свету дня…
В нем каждый злак— хвала весне,
И каждый корень – в глубине…
Его простор, где много роз,
Глухой оградой я обнес,—
Чтоб серый прах людских дорог
Проникнуть в храм его не мог!
В нем много-много пальм, агав,
Высоких лилий, малых трав,—
Что в вешний час, в его тени,
Цветут-живут, как я, одни…
Все – шелест, рост в моем саду,
Где я тружусь и где я жду —
Прихода сна, прихода тьмы
В глухом безмолвии зимы…

Могила Ю. Балтрешайтиса. Фотография из архива Оlga Uxkull
Навашин Дмитрий Сергеевич
(18/30 августа 1889, Киев – 25 января 1937, Париж)
Экономист и политический деятель
Окончил юридический факультет Университета Святого Владимира. Перед Первой мировой войной разбогател на финансово-промышленных операциях в Сибири. После Февральской революции он был назначен вице-председателем Красного Креста при Временном правительстве для контроля за лечением немецких военнопленных во время Первой мировой войны. Обладающий обширными экономическими знаниями и имевший прочные связи на Западе, Навашин сумел наладить отношения с большевиками, пришедшими к власти в октябре 1917 года. Сначала раскритиковав новое правительство, Навашин, тем не менее, помог в восстановлении экономики страны, опустошенной войной и революцией. С первым важным заданием Советского правительства Навашин был направлен в Испанию в 1920 году в ранге дипломата: он должен был убедить испанские деловые круги покупать нефть у Советской России, а не у Royal Dutch Shell. Достигнув успеха в этих переговорах Навашин был назначен в Париж, где работал сначала помощником директора, затем директором Коммерческого банка для Северной Европы (La Banque commerciale pour l’Europe du Nord), созданного большевиками в 1921 г. для операций за границей. Банк был зарегистрирован во Франции и действовал по французским законам, но весь его капитал принадлежал советскому государству, позднее он вошел в систему Внешторгбанка и стал называться VTB Bank (France) SA. Дмитрий Сергеевич приехал в Париж с женой, Марией Сергеевной, урожденной Щербатовой. Он снял флигель из 10 комнат в роскошном доме на улице Мишель-Анж, 28, который обходился ему в 20 000 франков в год. У Навашина было 2 секретарши и 3 слуг. В 1926 году у Навашиных родилась дочь Елена.
Среди его ближайших друзей были не только видные французские дельцы, банкиры, масоны Великого Востока, но и министры и сенаторы, как например де Монзи, благодаря которому он вошел во французское масонство. Он выпустил две книги на французском языке по экономическим вопросам, печатал во французских журналах статьи.
В начале 30-х годов Навашин ушел из банка и стал «невозвращенцем». Но материальное положение его от этого, видимо, не изменилось. Он по-прежнему бывал на приемах у французских государственных деятелей, принимал их у себя, держал двух секретарш и по утрам ходил гулять в Булонский лес с двумя породистыми собаками.
Утром 25 января 1937 года в Булонском лесу Дмитрий Навашин, как всегда, гулял со своими собаками. Внезапно к нему побежал человек и три раза выстрелил в Навашина в упор, а затем (для верности?!) нанес несколько ударов ножом.

Полиция у тела Д.С. Навашина. Фотография с сайта en.wikipedia.org
По делу об убийстве Дмитрия Сергеевича Навашина были допрошены десятки людей, начиная с жены и дочери, учившейся в балетной школе, и кончая министром де Монзи, дававшим показания при закрытых дверях. Был даже привезен для дачи показаний недавний перебежчик или, как тогда говорили, «невозвращенец», большевик Крюков-Ангарский, порвавший с Москвой в 1930 г. и живший под другой фамилией. По его мнению, Навашин «и порвал, и не порвал» с Москвой и, может быть, только делал вид, что протестует против подготовки московских процессов. Следствие, предпринятое Сюрте Женераль, не дало никаких результатов. Убийца, молодой блондин в спортивном пальто, которого издали видел единственный свидетель – вышедший на утреннюю прогулку француз – так никогда и не был найден. Несмотря на тщательную проверку банковского счета и записных книжек Навашина, ни один след не привел к аресту убийцы. Дело было закрыто.
Кто убил его? Эмигрантская пресса и часть западной моментально указали на «агентов НКВД». Уже в наше время во французской прессе промелькнуло имя предполагаемого убийцы – Жан Фийоль, кагуляр. Спонсором и одним из основателей и предводителей ультраправой террористической организации La Cagoule (Тайный комитет революционного действия) был Эжен Шюллер, основатель косметического гиганта «L'Oréal». Первые собрания организации проходили прямо в здании правления «L'Oréal, и некоторые кагуляры впоследствии работали на эту косметическую фирму. Многие сотрудники L'Oreal были симпатизантами Виши и коллаборационистами. Жан Фийоль, активист "Кагуль", впоследствии служивший в вишистской милиции, после освобождения Франции бежал в Испанию, где работал в местном представительстве «L'Oréal».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: