Владимир Колганов - Москва Михаила Булгакова

1900 г. Вход в сад «Аквариум» на Большой Садовой улице.

Шарлю Омону американское название не понравилось, и он переименовал сад по аналогии с петербургским «Аквариумом», который пользовался большой популярностью у столичной публики. В 1899 году в газетах появилось сообщение, что в саду «Аквариум» у Шарля Омона производятся подъёмы баллонов. Кроме полётов на воздушных шарах посетителям сада «Аквариум» предлагали ещё одно диковинное для москвичей развлечение – катание на роликовых коньках.

После банкротства Омона в 1907 году и его бегства из Москвы сад перешёл во владение Московского городского кредитного общества. Сад реконструировали, построили открытый летний театр. В 1913 году владельцем сада стал «русский негр» Фёдор Томас, который вместе с компаньонами взял сад в аренду. Когда-то Фредерик Брюс Томас работал официантом в ресторанах Чикаго, затем перебрался в Европу, а в 1899 году устроился официантом в московский ресторан «Яр», где подрабатывал пением с эстрады. Через два года Томас стал помощником управляющего, а вскоре принял российское гражданство.

1899 г. Запуск воздушного шара в саду «Аквариум».

В нескольких десятках метров от дома Пигита, если идти в сторону Малой Бронной, когда-то стояла церковь святого Ермолая. Эта церковь и близлежащий переулок были названы в память о христианском священнике. Во время царствования императора Диоклетиана в Римской империи начались гонения на христиан. Ермолай продолжал тайные проповеди, но был схвачен и казнён отсечением головы. Как известно, Михаил Берлиоз также потерял голову – это случилось на углу Ермолаевского переулка и Малой Бронной.

Но вот какое удивительное совпадение: усадьба с парком и прудами в приходе церкви святого Ермолая принадлежала в середине восемнадцатого века унтер-лейтенанту морского флота князю Александру Михайлвичу Урусову, обер-камергеру и члену Государственного совета. А дочь княгини Киры Алексеевной Козловской, возлюбленной Булгакова в 1916-1917 гг. вышла замуж за князя Сергея Леонидовича Урусова, одного из потомков владельца упомянутой усадьбы.

Пришло время рассказать ещё об одном доме, располагавшемся неподалёку от церкви святого Ермолая. Булгаков в этом доме не бывал, но этот адрес был ему хорошо знаком. В 1929 году Михаил Афанасьевич познакомился с Еленой Сергеевной Нюренберг. В то время она и её муж Евгений Шиловский, начальник штаба Московского военнного округа, жили в бывшем доме Франца Шехтеля – № 4 на Большой Садовой. Булгаков и Елена Сергеевна встречались на Патриарших прудах, куда Булгаков приезжал с Большой Пироговской улицы, где он жил в то время. Через два года Елена Нюренберг стала женой Булгакова.

1920-е гг. Бывший дом архитектора Шехтеля близ Малой Бронной улицы.

Это тот самый «маленький беленький особнячок» рядом с Малой Бронной, где Булгаков поселил профессора Кузьмина, «специалиста по болезням печени», и где после визита буфетчика воробышек на столе профессора отплясывал фокстрот и омерзительно гадил в чернильницу:

«Воробушек же тем временем сел на подаренную чернильницу, нагадил в неё (я не шучу), затем взлетел вверх, повис в воздухе, потом с размаху будто стальным клювом ткнул в стекло фотографии, изображающей полный университетский выпуск 94-го года, разбил стекло вдребезги и затем уже улетел в окно. Профессор переменил номер на телефоне и вместо того, чтобы позвонить Буре, позвонил в бюро пиявок, сказал, что говорит профессор Кузьмин и что он просит сейчас прислать ему пиявок на дом».

В своих дневниковых записях от 1961 года последняя жена Булгакова написала об этом доме так:

«Жил он в это время на Большой Пироговской, а мы на Большой Садовой, угол Малой Бронной, в особнячке, видевшем Наполеона, с каминами, с кухней внизу, с круглыми окнами, затянутыми сиянием, словом, дело не в сиянии, а в том, что далеко друг от друга…»

Елена Сергеевна за давностью лет немного путает – угловой дом № 2 по Большой Садовой был построен в 1903 году для Страстного монастыря. В 1929 году, когда бурно развивался роман Елены Сергеевны с Булгаковым, она вместе с мужем, красным генералом, жила в доме № 4, построенном всего лишь за двадцать лет до этих событий и в 20-е годы принадлежавшем военному ведомству. В квартире № 2 обитали тогда Шиловские, а в квартире № 1 – комкор Роберт Эйдеман. Позже там поселился и Иона Якир, арестованный в 1937 году вместе с Михаилом Тухачевским.

Впрочем, если верить дневниковым записям Елены Сергеевны, их тогдашнее жилище пережило нашествие Наполеона. Тогда, скорее всего, речь идёт об особняке Арсеньевых, доме № 3, располагавшемся близ угла Большой Садовой и бывшей Живодёрки, за аптекой Рубановского. О том же сообщает и адрес-календарь Москвы за 1930 год.

С другой стороны, та же Елена Сергеевна уверяет, что жили они на углу Большой Садовой и Малой Бронной. Трудно поверить, что жена Булгакова не смогла разобраться, на какой стороне Большой Садовой стоял дом. А между тем, именно с этим домом связана история отношений, которые могли привести к печальному исходу. Известно, что у Булгакова состоялся тяжёлый разговор с Шиловским, узнавшим об измене жены, тот даже угрожал наганом. Следует ли после этого удивляться, что драматические события «Мастера и Маргариты» начинаются в минуте ходьбы от этого особняка на Большой Садовой, а трагическая развязка встречи Берлиоза с Воландом происходит на углу Малой Бронной и Ермолаевского переулка.

Напротив бывшего дома Шехтеля, где Булгаков поселил профессора Кузьмина, располагалась аптека, также упомянутая в романе «Мастер и Маргарита»:

«Вырвавшись из подворотни, буфетчик диковато оглянулся, как будто что-то ища. Через минуту он был на другой стороне улицы в аптеке. Лишь только он произнес слова: «Скажите, пожалуйста…» – как женщина за прилавком воскликнула:

– Гражданин! У вас вся голова изрезана!..

Минут через пять буфетчик был перевязан марлей, узнал, что лучшими специалистами по болезни печени считаются профессора Бернадский и Кузьмин, спросил, кто ближе, загорелся от радости, когда узнал, что Кузьмин живёт буквально через двор в маленьком беленьком особнячке, и минуты через две был в этом особнячке».

1905 г. Аптека Рубановского на углу Большой Садовой и Владимиро-Долгоруковской улицы, бывшей Живодёрки. За спиной фотографа – Малая Бронная.