А. Агеев - Между Фонтанкой и Обводным каналом южнее Невского

► Графский пер.

13/9.Дом Б. А. Фредерикса (конец 1830-х гг.). В начале 1840-х гг. сюда переехала семья купца А. И. Лейкина с малолетним сыном, будущим писателем-юмористом. Книжная торговля Н. В. Базыкина [1913]. Польский книжный магазин [1913]. Гр. Влад. Бор. Фредерикса. [1917].

15. Дом Б. А. Фредерикса (конец 1830-х гг.). В 1840-х гг. здесь жил публицист Владимир Алексеевич Милютин. На его квартире собирались петрашевцы. Часто бывал К. Д. Ушинский. В 1850-х гг. жила актриса Александринки Федосья Снеткова (1838 – после 1906).

Из воспоминаний драматурга П. Д. Боборыкина:

«Она вела самую тихую жизнь и довольствовалась кружком знакомых ее сестры (жила с ней. – Примеч. сост.), кроме тех молодых людей… которые высиживали в ее гостиной по нескольку часов, молчали, курили и “созерцали” ее. Она почти нигде не бывала в городе… И вся программа ее жизни состояла в репетициях, спектаклях, приеме гостей, изредка прогулки».

За шесть лет выступлений А. Ф. Снеткова сыграла шестьдесят ролей. 31.01.1863 актриса последний раз вы-тупит на театральных подмостках. Выйдя замуж за отставного подпоручика Сергея Перфильева, она переедет в Москву и навсегда покинет сцену. Родила дочь и четверых сыновей. Гр. Влад. Бор. Фредерикса. [1917].

17. Дом Питуновой-Ягуловой (конец XVIII в.; прс.: 18251826, арх. П. С. Пыльнев; 1888–1891, Б. Е. Фурман для петербургского частного ломбарда). Основан в 1870 г.

19.(1904, арх. А.-К.-В. Шульман для д. дома И. В. фон Бессера.) На здании сохранился один из вариантов герба города. Курсы иностранных языков и латыни К. И. Мильнэ [1913]. Ежемесячный литерат. журнал «Новая жизнь»; издатель-редактор Ис. Макс. Розенфельд [1913]. АО «Северный ломбард» [1913].

21. Мин-ва народ. просв. Владимирское высшее начальное приходское уч-ще. [1913–1917]. Двухэтажное здание было снесено для устройства прохода к станции метро «Достоевская».

2/49.(Прс. 1880, арх. П. Ю. Сюзор для гостиницы Аврамия Михайловича Ушакова, поставщика цветов двора Е. И. В.).

В доме, который стоял на этом месте, открылась гостиница «Москва». Она осталась и в перестроенном доме и просуществовала до 1930-х. гг. В 1903 г. в угловой части дома Ушакова был устроен магазин. В сентябре 1919 г. в результате ночной облавы милиция установила, что «гостиница эта является в полном смысле этого слова притоном, где проделывают свою вакханалию женщины, продающие себя, и уголовные элементы. При облаве арестовано 25 человек, найден кокаин и т. д.». Гостиницу закрыли, а здание передали для нужд Центролагеря принудительных работ.

В 1960 г. здесь обосновался ресторан «Москва», а в угловой части – кафе, которое в народе называли «Сайгон»; здесь «тусовались» поэты, бомжи, студенты, спекулянты, фарцовщики, художники, стукачи, музыканты идр. См. тж. Невский пр., 49.

«Мы познакомились с тобой в “Сайгоне” год назад…»

«И кофе в известном кафе согреет меня…»

«Вечерами мы встречались в “Сайгоне”, а потом шли гулять…»

«…а потом я узнал, что существует такое кафе “Сайгон”, и все началоь всерьез <���…> и как-то все дальнейшие мои знакомства шли именно через “Сайгон”…»

«…Кругом тусовались. Аборигенов в толпе было немного – процентов десять от силы. Дремучие хиппи. Остальные в “Сайгоне” были посетители. Гости. Так называемые приличные люди, интеллигентские мальчики и девочки, которым почему-то вольно дышалось только здесь. И совсем уже спившиеся персонажи. Но случайных людей здесь не водилось. Или почти не водилось.

Полутемные зеркала в торце зала отражали собравшихся, умножая их число вдвое. До какого-то года этих зеркал не было. На их месте находились ниши, где тоже сидели. Потом “Сайгон” на какое-то время закрывали. Делали косметический ремонт. Этот ремонт воспринимался городом очень болезненно. Видели в нем происки партии и правительства в лице близлежащего райкома. Знали бы, что их ждет через несколько лет! Но они не знают. Их счастье. Одно время после косметического ремонта в “Сайгоне” не было кофе. Якобы в городе дефицит этого продукта. Якобы кофеварки сломались. Или еще что-то малоубедительное. Предлагали чай.

Брали семерной чай – издевательски. Мол, пожалуйста, чашку кипятку и семь пакетиков заварки. Спасибо.

С этим пытались бороться, наливая прохладную воду, чтобы чай хуже заваривался. Чайная эпопея продержалась не дольше месяца, хотя оставила болезненную зарубку в памяти. Потом то ли сдались, то ли смилостивились – вернули в “Сайгон” кофе. После того достопамятного косметического ремонта ипоявились зеркала…

Кругом велись длинные мутные разговоры, безнадежно затуманивая и без того не отягощенные ясностью мозги. Рядом с Сигизмундом кто-то пытался выяснить у кого-то судьбу какой-то Кэт. В беседу вступило еще несколько пиплов. Нить разговора была потеряна почти мгновенно. Даже Сигизмунду, который не был знаком ни с одной из Кэт, через три минуты стало очевидно, что пиплы имеют в виду по крайней мере четырех девиц по имени Кэт. Судьбы и похождения этих Кэт в разговоре причудливо переплелись. Так, Кэт из Ухты однозначно не могла совершать подвиги, явно позаимствованные из биографии той Кэт, что тусовалась в Москве и была обрита наголо в КПЗ, причем злобные менты сперва поджигали ей хайр зажигалками, а потом уже брили электробритвой. Так и не разобравшись, о какой из Кэт, собственно, речь, пиплы плавно перетекли на совершенно иную тему».

4/2. Д. дом (1880, А. И. Вальберг). Курсы иностранных языков К. Л. Джани [1913].

► Стремянная ул.

6/1.(1882, И. Н. Иорс.) Д. дом. Московское женское начальное уч-ще в память пот. поч. гражд. В. В. Колобова; попечитель Никл. Ив. Монахов [1913].

Дом 2

8.(1848, Н. П. Гребенка; 1883, Х. И. Грейфан.) Д. дом. Музыкальные курсы И. А. Гляссера [1913]. Жил архитектор гражд. инж. Роб. Андр. Дидерихс [1913]. Санкт-Петербургский Автомобиль-Клуб [1913]. Пекарня «Рожь» Серг. Пет. Евреинова [1913].

Дом 6

Дом 8

10.(1881, П. Ю. Сюзор.) Д. дом.

12. Дом Корсаковых. На этом участке в XVIII в. стоял дом Василия Васильевича Нарышкина. С ним жили двое его сыновей: Семен (Берг-коллегии прокурор) и Алексей.

Последний в 30-летнем возрасте привез в Петербург философа Дени Дидро. Сначала энциклопедист планировал остановиться у Фальконе, но у того не оказалось свободных комнат, и тогда Дидро устроился у Алексея Нарышкина. Он прожил здесь пять месяцев зимой 17731774 гг. По поручению Екатерины II Дидро в этом доме составил ряд проектов по развитию в России народного просвещения. Ни один из них не был востребован, и он уехал, негодуя на императрицу, обманувшую его ожидания. Екатерина была очень довольна отъездом «болтуна, полного опасных утопий». Дидро тоже не был в восторге от нее: «Я вижу деспота, отрекшегося на словах, но деспотизм по существу остался». В знак своего недоброжелательства Дидро перестал покупать картины в Европе для екатерининского Эрмитажа.