Андрей Монамс - Прогулки по Москве 24/8

В Малом Харитоньевском переулке стоит особняк в классическом стиле. На заборе красуются якоря, а у парадного входа, слева и справа, установлены корабельные пушки и морские подводные мины. Это свидетельство того, что после революции, с 1925 года и до нашего времени, в особняке располагался Главный штаб Военно-Морского Флота СССР, а потом Российской Федерации. Теперь моряки уехали в Санкт-Петербург.

Особняк на месте бывшего подворья Чудова монастыря был построен в 1861 году. В 1865 году в здание въехало женское епархиальное училище. Училище было основано по инициативе митрополита московского Филарета ещё в 1832 году. Принимали на обучение в училище дочерей священников. Им полагалось казённое содержание. Но за плату в училище могли учиться девочки из любых семей. Так, например, в училище обучалась младшая сестра Антона Павловича Чехова Мария.

Если пройти дальше по переулку в сторону улицы Мясницкой, то увидим большой доходный дом, отделанный гранитом, с буквами ПО над главным входом. Это дом Политехнического Общества в Малом Харитоньевском переулке. Этот доходный дом был построен на деньги и по заказу выпускников Императорского высшего технического училища (в советское время вуз назывался МВТУ имени Баумана) в 1905 году.

По желанию заказчиков архитектор спроектировал дом в стиле английской неоготики. На первом этаже располагались конторы. На втором находился сам клуб (зал для лекций, библиотека и т. д.), а выше – квартиры, предназначенные для сдачи в аренду. На фасаде здания изображены символы промышленной революции, родиной которой была Англия – ткацкий станок, паровоз, электродвигатель…

Интересно, что после революции, в 1918 году, вэтом доме прошёл первый съезд Коммунистического союза молодёжи (ВЛКСМ). В этом доме часто бывал и выступал В. И. Ленин.

Идём дальше. На пересечении Малого Харитоньевского переулка и улицы Мясницкой стоит одноэтажный особняк с памятной доской, посвящённой Петру Ильичу Чайковскому. Его называют «Домом трёх композиторов», так как здесь бывали Пётр Ильич Чайковский, Ференц Лист и Клод Дебюсси.

Хозяйка дома, баронесса Надежда Филаретовна фон Мекк, покровительствовала Петру Чайковскому, вела с ним переписку и даже назначила композитору пенсию в размере 6000 рублей в год (это было в два раза больше, чем пенсия генерала армии в то время). Пенсия позволила Чайковскому оставить пост профессора Московской консерватории и полностью посвятить себя сочинению музыки. Очень странно, что при этом баронесса ни разу не встречалась с Чайковским лично. Вы спросите – а бывал ли Чайковский в доме на Мясницкой? Да, бывал. И не один раз. Ему даже разрешалось жить в этом доме. Но только в отсутствие хозяйки дома.

А каким образом отметился в «Доме трёх композиторов» Дебюсси? А Клод Дебюсси был домашним учителем музыки у дочери баронессы, Софии. Как часто бывает, учитель влюбился в ученицу. Нетипичным было то, что Дебюсси захотел жениться на ученице и даже попросил её руки… Это очень не понравилось баронессе фон Мекк. Она отлучила будущего знаменитого композитора от дома.

Потеряв работу в Москве, Дебюсси уехал во Францию и начал писать музыку. Что случилось с ним дальше, мы все знаем лучше, чем то, что случилось дальше с баронессой фон Мекк. А её дела пошатнулись, даже пришлось отказаться от спонсорской помощи Чайковскому.

Выходим на Мясницкую и смотрим внимательно на внушительное офисное здание, облицованное красным армянским туфом. Это Дом Центросоюза. Кажется, что оно пришло к нам из 70-х годов XX века. На самом деле построили это здание гораздо раньше – в 30-х годах XX столетия. Автор проекта – знаменитый французский архитектор Ле Корбюзье. В 2015 году рядом со входом в здание Дома Центросоюза с улицы Мясницкой поставили памятник Ле Корбюзье. Это единственное здание, которое знаменитый архитектор построил в России.

По замыслу Ле Корбюзье, Дом Центросоюза должен был быть исполнен из стекла и бетона, то есть никакого туфа. Внешние окна не открывались. За внешним остеклением находился ещё один фасад, с обыкновенными, открывающимися, окнами и форточками. В пространство между внутренним и внешним фасадами предполагалось подавать тёплый или охлаждённый воздух для отопления или вентиляции.

Внутреннее пространство здания было тщательно продумано с учётом перемещения по нему большого количества служащих. Наверх можно было подняться на лифтах непрерывного действия, а вниз спуститься по специальным пандусам без ступенек…

Достраивали здание уже без участия Ле Корбюзье. В это время и появилась облицовка из красного армянского туфа для придания зданию солидности.

Возвращаемся в Малый Харитоньевский переулок и сворачиваем в переулок Огородная Слобода. Здесь нас интересуют два объекта – городская усадьба Высоцких и здание Чернорабочей больницы.

Чернорабочая больница была построена во второй половине XIX века. В то время Москва уже строилась в камне, но больницу, непонятно почему, построили из дерева. Наверное, считали, через непродолжительное время больницу разберут. Но строение оказалось крепким и живучим. Ему уже более ста пятидесяти лет, а оно и не собирается разрушаться. Более того, у людей, которые живут в районах массовой многоэтажной застройки, деревянное здание в центре Москвы вызывает умиление и неподдельную радость. А вот жителей сибирских городов, где деревянных зданий в центре города осталось довольно много, наш московский деревянный старец оставляет равнодушными.

Пойдём дальше и ещё раз удивимся тому, насколько разные строения в XIX веке могли соседствовать на одной улице. И насколько разные социальные слои общества жили рядом друг с другом.

Нас ждёт особняк семьи чаеторговцев Высоцких. Это была очень богатая семья, заработавшая своё состояние на поставках чая в Россию. Как и многие другие чаеторговцы, жили они недалеко от современного Курского вокзала. Почему? Потому что именно на этот вокзал приходили вагоны с чаем.

Бизнес, построенный на поставках чая, не был таким простым, как может показаться на первый взгляд. Товар деликатный, конкуренция большая… Нужно было грамотно сделать закупку и расфасовать. Но ещё более проблематичным было доставить товар в Россию и хранить перед продажей. Чай мгновенно впитывает все запахи, и вкус его безнадёжно портится. Не случайно, даже после появления кораблей на паровом ходу, ещё долго чай в Англию привозили на специальных быстроходных парусных судах. И всё это для того, чтобы не испортить чай дымом от паровых машин.