Сергей Шишков - Петербург экскурсионный. Рекомендации по проведению экскурсий

Уже в 1716 года в реестре Д. Трезини называет эту постройку «Почт-гаус» и указывает, что «…ныне последние печи в задней линии доделывают».

Представление об этой постройке даёт рисунок И. Кирсанова «Почтовый двор», выполненный в середине XVIII веке.

Почтовый двор. Рисунок И. Кирсанова. Середина XVIII века

Некоторые черты и характер этого дома легли в основу проектирования почтовых и постоялых дворов более позднего времени.

По свидетельству камер-юнкера Ф. В. Берхгольца, в 1721 году здесь уже отмечали торжества.

Он писал: «В Почтовом доме празднества. В большой зале и боковых комнатах стояли узкие, длинные столы, за которыми сидели все гражданские, придворные и военные чины».

Это был праздник в честь Ништадтского мира.

Помещения Почтового двора использовались и как своеобразные художественные и прочие мастерские. Там работали архитектурные ученики, резчики, живописцы. Во дворе по царскому указу в специальном амбаре хранились краски, за которые отвечал Д. Трезини и капитан Канцелярии Д. Ягнеев.

Трезини писал: «На Почтовом дворе, где работали резчики у резьбы херувимов и орнаментов на колокольню церкви Св. Петра и Павла… надобно работать и в ночное время».

22 июля 1714 года Пётр I издает Указ: «Из Санкт-Петербурга до Москвы, из Москвы до Санкт-Петербурга учинить обыкновенную почту в неделю два дня, а именно в понедельник и в пятницу для того, что без установленной почты нужнейшие государевы указы и письма посылкой медлятся».

В том же году Пётр I учредил в Петербурге и Москве Почтамты, а в больших городах – почтовые конторы с почтмейстерами во главе.

Впервые почту стали перевозить морским путём.

К пристани перед Почтовым двором швартовались два фрегата, переименованные Петром в почтовые яхты. С 1722 года они совершали рейсы между Санкт-Петербургом и северогерманским городом Любеком.

Людям XXI века, в жизнь которых прочно вошли и стали привычными железные дороги и воздушный транспорт, нелегко представить себе времена, когда средствами передвижения были лишь лошади и водный транспорт. Но именно с ними тесно связаны первые почтовые отправления.

Писать письма было тогда модно, хотя грамотными были в основном богатые люди.

Почта в России была и до Петра I. Ещё в 1667 году она была учреждена в России по инициативе русского дипломата и государственного деятеля А. Л. Ордин-Нащокина. Одновременно была налажена и почтовая связь.

При Петре I в 1696 году появилась так называемая «чрезвычайная почта», с которой доставлялись документы особо важного содержания. Чрезвычайные посыльные тогда ездили вне расписания, а служители почты обязаны были оказывать им всяческое содействие и предоставлять лучших лошадей. Государева корреспонденция перевозилась бесплатно, частная же почта и корреспонденция различных учреждений оплачивалась в установленном порядке.

Эмблемой почтовой связи были скрещенные рожки, а на почтовых лошадях под дугой вешали колокольчик.

Ямщикам была введена форма – зелёный кафтан с красным орлом на левом рукаве и почтовым рожком на правом.

Не было только Почтовых дворов с просторными апартаментами для приема гостей – таких, которые Пётр видел, бывая за границей, в крупных городах.

Поэтому он уже через год, в 1715 году, приказал начать строительство второго по счету Санкт-Петербургского Почтамта.

Немецкий дипломат Гюйгенс писал, что второй Почтовый двор был построен в камне.

На карте 1716 года в начале Большой Немецкой улицы видны два почтовых дома под номерами 13 и 14.

Под № 13 значится гостиница, а под № 14 – Почтамт, который расположился на месте нынешнего Мраморного дворца.

В новом Почтамте останавливались и первое время жили именитые люди, прибывавшие по личному приглашению Петра I.

В этом доме часто бывал и сам царь, где он торжественно справлял свадьбы своих приближенных С. А. Головина и А. И. Румянцева.

Здесь проходили знаменитые петровские ассамблеи, была устроена первая архитектурная школа, которую возглавил в марте 1716 года архитектор Леблон. Первое время архитектор жил в Почтовом дворе, пока ему не было подобрано место на Невском проспекте.

В 1722 году в Петербурге было создано почтовое правление с генерал-почт-директором во главе.

Первым директором этого учреждения стал барон Павел Петрович Шафиров, с которым в 1723 году судьба сыграет роковую шутку.

Он был обвинен в казнокрадстве и приговорен к смертной казни, которую Пётр I заменил пожизненной каторгой. Неизвестно, что бы с ним стало, если бы не смерть Петра I в 1725 году.

П. П. Шафиров

Новая императрица Екатерина Алексеевна освободила Шафирова из ссылки и возвратила его в Петербург, сделав президентом Коммерц-коллегии.

Первая партия почтовых отправлений из Петербурга в Москву была организована Шафировым по тракту на лошадях, которых меняли на созданных почтовых станциях – ямах.

Ведь дорога была долгая, в более чем 600 верст и ямщики пребывали в пути не одни сутки.

Почтовый двор и новый почтамт играли в то время большую роль в жизни города. Их упоминает едва ли не каждый иностранец, приезжавший в Петербург в петровское время.

От Летнего сада вдоль Невы через Большой луг к Почтамту шла широкая еловая аллея.

Со стороны Невы перед Почтамтом была устроена пристань, от которой отходила набережная, имевшая название Почтовой.

У Почтамта, в котором можно было купить провизию, послушать музыку оркестра роговых инструментов, всегда стояли кареты и экипажи.

Сам царь заезжал на Почтамт и там обедал.

В здании второго Почтамта в канцелярии числился штат в 20 человек во главе с почтмейстером немцем Генрихом Краусе. Все делопроизводство велось на немецком языке, и порядок его ведения был строг.

Вся почтовая корреспонденция оформлялась в особый сопроводительный документ – «реестр», вместе с которым упаковывалась в почтовую сумку – кожаный чемодан, называемый «баулом».

Санкт-Петербургский Почтамт имел свою печать. Оттиск печати представлял собой двуглавого орла с вырезанной вокруг него надписью на немецком языке «Санкт-Петербургская почтовая контора».

При пересылке почты соблюдалась секретность. Письма опечатывались сургучом, а привезенные для вручения письма сверялись с реестром и потом выдавались корреспондентам.

За нарушение инструкций почтовые чиновники подвергались суровым наказаниям, вплоть до ареста и даже казни.

Ни одна улица тогда ещё в Петербурге не имела официального названия, поэтому адреса писали приблизительно.