Лев Успенский - На 101 острове

Дорогие друзья!

Вот еще одна книга о Ленинграде. Мы написали ее для тех быстроглазых, жадных до знания читателей, у которых прочесть означает заинтересоваться, а заинтересовавшись, постараться своими глазами увидеть все, о чем они узнали, — начать действовать. Что за радость обращаться к тому, кто развесив уши, равнодушно выслушает все и промямлит, холодный, как лягушка: «Ах вот как? Ну и что же?»

Зато рассказывать слушателю, который хочет поверить и сомневается, который готов сейчас же бежать, чтобы выяснить, а так ли оно на самом деле, — вот такому слушателю сообщать новое — одно удовольствие.

О городе, подобном Ленинграду, можно говорить на тысячу ладов.

Можно — улицу за улицей, район за районом — подробно описывать все его достопримечательности: великолепные здания, прославленные площади и парки, знаменитые учебные заведения, богатейшие музеи, гигантские заводы. Получится преполезная книга-путеводитель; такие всегда нужны, особенно туристам.

Можно также написать для ребят правдивую биографию нашего города, повесть о его долгой жизни, от рождения и до сегодняшнего дня. Эти была бы увлекательная книга: ведь недаром великий писатель и большой знаток Петербурга — Федор Михайлович Достоевский — назвал Петербург самым фантастическим городом, а его историю самой фантастической из всех городов земного шара.

А ведь Достоевский сказал это почти сто лет тому назад. Сколько с того времени на берегах Невы произошли еще необыкновенных и величественных событий!

О Ленинграде написаны и пишутся романы и поэмы, суховатые справочники и углубленные научные работы — целая библиотека интереснейших трудов. Наша книга не справочник, не путеводитель и не роман.

Что же она такое?

За последние годы нам часто приходилось рассказывать о Ленинграде по радио — и взрослым и особенно ребятам-школьникам, потому что интерес к нашему городу очень велик и все растет и растет. О чем же мы рассказывали? Не о самых прославленных чудесах Ленинграда, о них и без того много говорили, а наоборот, о наименее известных его тайнах и загадках. О странной речке Лиговке, которая половину своего пути течет над головами людей, а половину — глубоко под их ногами; о бродячих статуях, которые переселяются с места на место, точно люди, выбирающие себе квартиру по вкусу; о многом еще.

Но радио — слово — вещь летучая: прозвучало, и не всегда еще раз услышишь его; недослышал, а переспросить нельзя. Мы решили обо всем этом написать небольшую книжку. Она перед вами.

Надо заметить: писать о Ленинграде нелегко по разным причинам, и, между прочим, вот почему.

Бывают на свете люди таких разносторонних талантов, что, когда говоришь о таком человеке, не сразу определишь — а чем же, собственно, всего примечательнее его жизнь и его дела? В какой области он больше всего прославился? Возьмите, к примеру, Михаила Васильевича Ломоносова. Литераторы называют его одним из крупнейших поэтов России. Ученые видят в нем гениального физика, химика; живописцы — большого художника, первого русского мозаичиста. Языковед именует его «славным грамматиком»; географ — землеведом. Даже строители вертолетов и те считают его своим родоначальником. Вот и попробуйте напишите биографию такого человека!

То же бывает и с городами. Точно сказочный бог древности Протей, Ленинград имеет не один, а много обликов. Заговорите о нашем городе с человеком во флотской форме:

— Ленинград — город-моряк! — убежденно скажет он. — Это город-порт, город-верфь. Он дышит морем, пахнет морем. Он родился моряком, им и остается. Уже двести лет назад народ пел песню о том, как:

Работник науки скажет:

— Наш Ленинград — город-ученый. Это гигантский вуз: с полдюжины академий, университет, множество институтов, лабораторий, музеев… Его слава — в науке, с этим нельзя спорить.

Но ведь архитектор по праву назовет Ленинград городом-музеем каменного художества, городом великих зодчих; писатель начнет говорить о выдающихся поэтах и прозаиках, талант которых вырос здесь. Композитор признает Петербург родиной самых замечательных наших музыкантов. Не отстанет от них и живописец.

И уж конечно, каждый рабочий — токарь с Кировского завода, обмотчик с «Электросилы», разметчик с «Металлургического», прядильщица с «Красной нити» — скажет вам:

— Ленинград — город-рабочий.

— Да, — согласится с ними историк, — Ленинград — город могучего, неустанного труда.

Сядьте на речной трамвай, на Васильевском острове у Академии художеств, поднимитесь по широкой, стремительной Неве семь, десять, двенадцать километров, — на всем пути мимо вас будут проходить бесчисленные заводские корпуса, дымящие трубы, могучие краны, похожие на древних ящеров, эстакады, тянущиеся вдоль невских вод, колоссальные опоры высоковольтных передач, несущих ток Волхова и Свири стальному сердцу Севера. Невский судоремонтный завод, Фарфоровый завод, комбинат «Красная нить», Текстильный комбинат имени Тельмана… Кажется, ты плывешь не по реке, а по потоку времени, овеянного славой.

Город великого труда стал городом революции, городом Ленина. Здесь десятки лет учил Ленин, здесь все пронизано его гением, памятью о нем, любовью к нему.

Мы знаем также, что Ленинград — город-воин, город-герой. Никогда — за всю его двухсотпятидесятилетнюю историю — вражеская нога не ступала на мостовые нашего города. Ни разу чужой флаг не затрепетал над верками Петропавловской крепости.

С невиданной твердостью обороняла страна этот город во дни опасностей, которые ему грозили. Мы помним все: женщин, копающих рвы на самых ближних подступах к Ленинграду, и героев-летчиков, взлетавших с расположенных внутри блокадного кольца аэродромов: от конца стартовой дорожки до линии фронта было в те дни не больше двух или трех десятков километров. Мы многое помним; но можно ли передать все в маленькой книжке, в десятке коротких, быстрых глав! Конечно нельзя.

Вот почему мы и начали разговор с вами с такого предисловия. Надо, чтобы вы знали: в этой книге не следует искать целой картины Ленинграда. Просто мы, авторы, как бы ходим с вами по нашим улицам и рассказываем вам то, что знаем. Зачем рассказываем?

Нам хочется показать вам, что смотреть — это одно, а видеть — совсем другое. Можно долго смотреть и очень мало увидеть, а можно к знакомой вещи подойти в сотый раз и вдруг разглядеть в ней то, чего не замечал ни разу. Надо учиться видеть.