Ксения Егорова - Художественные музеи Голландии

Голоса голландских живописцев еле слышны в грохоте войн и революций XIX века, в бурях общественной и художественной борьбы, очагом которой становится Франция. Их тонкое, сдержанное, может быть, несколько провинциальное искусство остается почти незамеченным за пределами Голландии. Волны классицизма и романтизма наталкиваются здесь на необычайно устойчивые художественные вкусы и пристрастия. Здесь продолжают писать тихие интерьеры, умело построенные, тщательно исполненные пейзажи и городские виды. Голландцы не могут и не хотят отказываться от своего традиционного реализма — пусть более узкого, менее активного и разнообразного, чем в эпоху былого расцвета. Национальная традиция помогает наиболее одаренным мастерам рубежа XVIII–XIX веков раньше, чем это сделают в других странах, передать в живописи еще только зарождающееся мировосприятие новой эпохи.

В гарлемском Музее Франса Хальса есть «Интерьер со спящим мужчиной и женщиной, штопающей чулки». Он написан в начале XIX века Вейбрандом Хендриксом (1744–1831). На первый взгляд картина поражает своим сходством с произведениями голландских мастеров XVII столетия. Однако она связана не только с прошлым, но и с будущим. Она стоит у истоков бытового жанра XIX века. В том, как приближена к зрителю фигура мужчины, заснувшего с трубкой во рту, в напряженной сосредоточенности швеи есть такая непосредственность жизненного наблюдения, которая была неизвестна старым мастерам.

Вейбранд Хендрикс. Интерьер со спящим мужчиной и женщиной, штопающей чулки.

Очень одаренный рано умерший Ваутер Йоаннес ван Троствейк (1782–1810) был автором картины «Ворота Рампортье в Амстердаме» (1809, Амстердам, Рейксмузеум). В четкой геометрической композиции наследие голландских мастеров городского пейзажа соединяется с новыми веяниями классицизма. Соотношение серого с белым, зимнего неба и унылых домов с чистым, недавно выпавшим снегом — не только создает тонкий зрительный эффект, но и выражает определенное настроение художника. Это настроение конкретно, оно прямо связано с увиденным городским мотивом, оно порождено им. По сравнению с ним мысли и чувства, отраженные в пейзажах XVII века, оказываются значительно более отвлеченными и обобщенными.

В сущности, работы Хендрикса и Троствейка представляют собой значительно более крупный вклад в европейское искусство, чем произведения Ари Шеффера (1795–1858), переселившегося в Париж и ставшего известным живописцем-романтиком.

Заметное оживление и обновление голландской живописи падает на последнюю треть XIX века. Если Ари Шеффер был лишь последователем великих французских художников его времени, то теперь Йохан Бартольд Йонгкинд (1819–1891) становится одним из зачинателей импрессионизма, оказавшим влияние на сложение творчества Клода Моне.

Йоаннес ван Троствейк. Ворота Рампортье в Амстердаме. 1809

Крупнейший представитель импрессионизма в Голландии Жорж Хендрик Брейтнер (1857–1923) в одной из самых известных своих картин «Дворцовая улица в Амстердаме» (Амстердам, Рейксмузеум) обращается к теме, неоднократно привлекавшей художников, — изображению города зимой. Сосредоточенное настроение, строгий отбор лаконичных художественных средств свойственны произведению Троствейка, исполненному в самом начале столетия. Теперь, в самом конце его, Брейтнер пишет заснеженную улицу в центре большого города. Не обращая друг на друга внимания, торопливо снуют по ней прохожие. В основу картины положено восприятие одного из них. Город изображен с точки зрения прохожего, а не из окна мастерской живописца, как это было у Троствейка.

И Брейтнер и художники так называемой «гаагской школы» (отец и сын Израэльсы, братья Марисы, А. Мауве, Месдаг и другие), сохраняя известное национальное своеобразие, придерживаются принципов и приемов, общепринятых в европейском искусстве тех лет. Они достигают известности, а между телл остается незамеченным современниками творчество одного из самых крупных и необычных мастеров, когда-либо порожденных Голландией. Это Винсент ван Гог (1853–1890).

Винсент ван Гог. Едоки картофеля. 1885

Творческая зрелость ван Гога (1886–1890) проходит во Франции. Не упоминая его произведений, нельзя говорить о французской художественной жизни этого времени. Однако его творчество остается для французской культуры чем-то чужеродным не только в силу своего новаторского характера. В своеобразной, неуравновешенной личности ван Гога есть нечто несовместимое с французским чувством меры, тонким вкусом и подчас несколько рационалистическим пониманием прекрасного. Ван Гог — голландец, но не из породы «умеренных и аккуратных», а из той семьи неудержимых, страстных искателей, к которой некогда принадлежал великий Рембрандт. Национальный характер произведений ван Гога особенно заметен, когда их видишь у него на родине, в экспозиции голландских музеев. Это остро чувствуют и сами голландские коллекционеры, недаром они приобретали так много его работ. Картинами ван Гога располагают и роттердамский Музей Бойманса — ван Бёнингена, и Городской музей в Гааге. Рейксмузеуму принадлежат такие известные вещи, как написанный в 1888 году «Автопортрет за мольбертом» и «Комната ван Гога в Арле». В 1964 году государство приобрело огромное собрание картин и рисунков ван Гога, принадлежавших его племяннику — сыну того самого «брата Тео», к которому обращены его знаменитые письма. Таким образом, частное собрание В. ван Гога (племянника) в Ларене превратилось в государственный Фонд ван Гога (входящие в него картины обычно бывают выставлены в Городском музее Амстердама). К нему относится, в частности, ряд интереснейших произведений раннего, «голландского» периода творчества художника во главе с «Едоками картофеля» (1885). В своей переписке с Тео он называет их просто «картина», видя в ней итог жизненного и творческого опыта, накопленного им на родине. Поселившись в местечке Нюенен, он становится живописцем голландского крестьянства. Ван Гог изображает труд крестьян, их поля, их жилища, делает бесконечные зарисовки, пишет этюды отдельных фигур и голов. Сам такой же нищий, как и они, он полон к ним глубокого уважения. Он хочет передать в своей большой картине все, что понял и знал о их жизни. «Едоки картофеля» — крестьяне, которые ужинают при неверном свете керосиновой лампы. Из коричневой теплой мглы свет выхватывает их лица, руки, скудную еду на столе. Винсент писал брату: «В ней (картине) я старался подчеркнуть, что эти люди, поедающие свой картофель при свете лампы, теми же руками, которые они протягивают к блюду, копали землю; таким образом, полотно говорит о тяжелом труде и о том, что персонажи честно заработали свою еду» (Ван Гог, Письма, М. -Л., 1966, стр. 239).