Мария Беседина - Прогулки по допетровской Москве

Новый Кремль был не просто выстроен из более качественного материала — белого подмосковного камня, он был еще и невиданно велик. Если первые линии укреплений окружали лишь верхушку Боровицкого холма, а во время последующих перестроек медленно спускались все ниже по его южному склону и к моменту пожара 1365 г. уже приблизились к середине ската холма, то линия построенных по приказу Дмитрия Ивановича стен почти полностью совпадала с линией современных кремлевских укреплений. Было лишь одно различие: белокаменная твердыня не включала в себя тот уголок территории современного Кремля, который в наше время вписан между Средней Арсенальной, Угловой Арсенальной и Троицкой башнями. «Дмитрий прочно помнит заветы своих дедов. Он посмотрел на Кремль. У отца Кремль был весь деревянный, местами лес даже крошился. Спасибо пожару — спалил все стены, как короб берестяной. Тогда и надумали больше деревянных стен не ставить. Высокие стены возвела Кое-где в два, а то и в три рада, стена над стеной, как сосновая шишка. Ров углубили, дно все вычистили. В иных городах кремли круглые поставлены либо многоугольные, а Московский сложили о четырех углах. Но вышел не ларцем четырехгранным, а как бы стременем, а лучше сказать — топором. И лезвие топора обращено к западу, а на татар — обушок. Высоко поднимались стены Кремля, выше стен стояли каменные башни, далеко было видно вокруг с их сторожевой высоты», — такие строки посвящены в романе русского писателя С. П. Бородина «Дмитрий Донской» построенной князем крепости. Стены из белого камня возводились с применением технологии так называемой «забутовки»: в их сердцевине оставалось свободное пространство, которое потом плотно заполнялось смесью щебня и земли и замуровывалось сверху. Такая «прослойка» делалась не для экономии материала: строителям было известно, что подобная структура делает стены прочнее и позволяет эффективнее противостоять артиллерийскому огню.

К моменту постройки новых башен и стен в Москве уже появились мастерские, в которых отливались собственные, а не привозные пушки. Возникло и производство «огненного зелья» (пороха).

Новый Кремль, с возведением которого Москва получила сохранившееся в веках прозвище «Белокаменная», был построен своевременно: уже в 1368 г. под московские стены подступило войско Ольгерда. Литовский князь не сомневался в скорой и легкой победе, но Москва устояла! Устояла она и во время следующей «пробы на твердость», которую предпринял Ольгерд в 1370 г. С одной опасностью было покончено.

Но оставалась актуальной угроза татарского нашествия. И вот, едва отпраздновав победу, князь Дмитрий начал искать себе союзников среди русских князей, воздействуя на кого уговорами, а на кого и силой, собирая коалицию, способную дать отпор Золотой Орде. Первая «проба сил» состоялась в 1378 г. на реке Воже, где дружина князя Дмитрия разбила татарское войско. И вот в августе 1380 г. князь Московский Дмитрий Иванович во главе армии, объединявшей московскую дружину и союзные силы, выступил в поход в сторону Дона, чтобы встретить идущие на Русь под предводительством Мамая ордынские войска. «Кони ржут на Москве, звенит слава по всей земле русской. Бубны бьют на Коломне, а трубы трубят в Серпухове, чудно стоят стяги у Дону Великого» — так описывал сбор русских войск на решающую битву рязанский старец Софоний, современник этих событий («Задонщина»). Всем вам хорошо известно, как закончилась битва у реки Непрядвы (притока Дона). Для Руси это было началом освобождения от татаро-монгольского ига, для Золотой Орды — началом упадка, а князь Московский и Владимирский Дмитрий Иванович получил прозвище Донской, под которым и вошел в историю. В память о сражении на Куликовом поле в Москве был воздвигнут храм во имя Всех Святых, что на Кулишках — это здание и сегодня можно увидеть на Ильинской площади, однако стены, которыми вы будете любоваться, уже не те, что складывали строители по приказу князя Дмитрия. Храм был полностью перестроен в XVI–XVII вв.

Не следует, однако, думать, что победа на берегах Непрядвы навсегда избавила Москву от опасности вражеского нападения. Всего через два года после великой битвы Дмитрий Донской отправился с дипломатическим визитом в Кострому, поручив управление городом «ближним боярам». И в это время к Москве подошло многочисленное войско под командованием хана Тохтамыша. Посадские жители привычно собирали имущество и перебирались под защиту кремлевских стен, готовясь оборонять свой город. А бояре убоялись угрозы и, считая оборону делом безнадежным, стали один за другим покидать город, заботясь лишь о спасении собственных жизней и имущества. К чести москвичей, надо отметить, что, оставшись без боярского «руководства», они не впали в панику, а продолжали организованно готовиться к осаде Более того — увидев, что боярам нет до них никакого дела, простые горожане, по примеру жителей Великого Новгорода, ударили в соборный колокол и созвали в Кремле вече — народное собрание, на котором постановили никого за пределы города не выпускать, а у тех, кто все же совершит попытку уклониться от общей судьбы и будет пойман, отбирать имущество. Горожане были настроены настолько решительно, что когда сам митрополит Московский Киприан обратился к ним с просьбой выпустить его за пределы города, у него, согласно принятому решению, отобрали буквально все, оставив только одежду, надетую на Киприане. В то же время москвичи послали гонца к литовскому князю Остею, призвав его принять руководство над обороной города.

Князь все не возвращался, а Москва, тем не менее, героически оборонялась. Убедившись, что силой город не взять, Тохтамыш пошел на хитрость. Он передал москвичам, что согласен снять осаду, удовлетворившись сравнительно небольшим выкупом. Но когда открылись городские ворота, и из них вышла депутация москвичей во главе с Остеем, воины Тохтамыша неожиданно взялись за оружие и перебили всех, а затем, пользуясь замешательством, ворвались в открытые ворота. Жители были почти поголовно истреблены (после окончания трагедии было погребено 24 000 человек), а город сожжен. В этом пожаре Русь понесла еще одну потерю, истинные масштабы которой стало возможным оценить лишь спустя столетия: в каменных храмах, куда, по обычаю, защитники города на случай пожара спрятали ценности, находилось значительное не только по тем временам количество книг — по свидетельствам современников, рукописные тома заполняли свои временные хранилища «до самого верьху». Но воины Тохтамыша не пощадили их.

Разорив Москву, войска Тохтамыша начали грабить соседние города. Казалось, все, что было завоевано на Куликовом поле, повержено в прах. Но тут Тохтамыш получил известие, что с севера, во главе большого войска, спешит на выручку своим подданным князь Дмитрий Донской. Этого было достаточно: Тохтамыш, не принимая бой, увел свое войско с Руси.