Сергей Глезеров - Исторические районы Петербурга от А до Я

Руины дачи Бенуа. Октябрь 2008 г., фото автора

После того, как случилась эта беда, власти обещали восстановить дачу Бенуа. Как сообщали тогда в КУГИ, здание придется отстраивать заново, причем это возможно благодаря чертежам, составленным шесть лет назад, когда собирались восстанавливать дачу Бенуа. В соответствии с проектом, здание предполагалось отстроить в том виде, который оно имело в начале ХХ в.: – с башней, пристройками и верандами. Для реализации этого проекта начались поиски инвестора. Предполагалось, что часть восстановленной дачи Бенуа займет музей, а в остальных помещениях, по желанию арендатора, могут разместиться бизнес-центр, кафе или ресторан. Увы, но дальше слов дело не двинулось.

И хотя тогда, к 300-летнему юбилею, в городе лихорадочно наводился лоск и марафет, на полуразрушенную реликвию северных районов – бывшую ферму Бенуа – просто махнули рукой. Спустя несколько лет после пожара, в начале 2004 г., в петербургской печати появились сообщения, что в недалеком будущем пространство вокруг бывшей дачи Бенуа, между Светлановским, Тихорецким проспектами, улицей Веденеева и проспектом Науки, на площади 12 гектаров, станет первым в России «Парком космоса» – музейным парком космических развлечений.

«Космонавтика – предмет гордости россиян и та сфера деятельности, в которой реализовано множество передовых разработок, – говорилось в обосновании проекта. – Основной идеей музейно-образовательного и развлекательного „Парка космоса“ является сочетание образовательно-научного, развлекательного и делового комплекса в единый организм. Парк предполагается разместить на территории сквера, прилегающего к бывшей даче и молочной фермы Бенуа и на части площадей Государственного научного центра Российской Федерации Центрального научно-исследовательского института робототехники и технической кибернетики. Площадь парка составит 10,8 га».

Однако о проекте поговорили и… перестали. Между тем руины сгоревшей дачи продолжали «радовать глаз» и гибнуть буквально на глазах, а бывшие каменные постройки фермы стали терять своих владельцев и превращаться в бесхозные сооружения со всеми вытекающими отсюда последствиями. Их опустошили, разрушили изнутри, а пожары довершили черное дело.

За все это время вокруг бывшей «Лесной фермы» произошло только одно значимое событие. В феврале 2006 г. Топонимическая комиссия поддержала предложение присвоить зеленому массиву между Тихорецким, Светлановским проспектами, улицей Веденеева и проспектом Науки название «Сад Бенуа». Правительство Петербурга утвердило это решение в июне того же года.

В 2007 г., казалось, в судьбе бывшей дачи Бенуа забрезжил свет в конце туннеля: КГИОП Санкт-Петербурга высказал намерение взяться за восстановление постройки. Летом следующего, 2008 года в петербургских средствах массовой информации вновь прошла информация, что сгоревшую дачу Бенуа планируется восстановить, а территорию вокруг нее сделать музейной зоной. Как отметил тогда председатель петербургского Комитета по культуре Антон Губанков, в планах Комитета – создание музея «Мир искусства» с музейной зоной у дачи Бенуа.

Однако и эта идея не получила своего воплощения. В октябре 2008 г. на руинах дачи Бенуа произошел очередной пожар. А уже через несколько дней, 21 октября, правительство Петербурга приняло принципиальное решение в отношении дачи Бенуа: поскольку в городском бюджете средств на ее реставрацию нет, территорию отдадут частному инвестору. В связи с тем что по объекту существует заключение КГИОП на 38 страницах, где прописано конкретное ограниченное приспособление дачи Бенуа (жилья там строить точно нельзя), на инвестора предполагалось наложить обязательства по сохранению и восстановлению всего комплекса. Однако и этот проект остался на бумаге: помешал разразившийся осенью 2008 г. финансовый кризис…

Точные границы Лесного определить достаточно сложно. Выдающийся краевед Лесного 1920-х гг. Сергей Александрович Безбах, один из создателей Музея северных окрестностей Ленинграда (речь о нем еще пойдет впереди), в своей замечательной книге «Лесной», изданной в 1929 г. и до сих пор не потерявшей актуальности, указывал, что Лесным называется местность по правую сторону Выборгского шоссе (пр. Энгельса) между Ланской ул., Исаковым пер. (ныне – Манчестерская ул.), Старо-Парголовским пр. (ныне – пр. Мориса Тореза), Богословским кладбищем и парком Лесного института.

Вместе с тем исторически Лесным называлась в первой половине XIX в. гораздо меньшая территория – нагорная, северная часть владений Лесного института после перепланировки ее под дачный поселок, а именно территория в форме неправильного пятиугольника, ограниченного Выборгским шоссе, Новосильцевской (ныне – Новороссийской) и Малой Спасской (ныне – Карбышева) улицами, Старо– Парголовским проспектом (ныне – пр. Мориса Тореза) и прямой линией, проходящей от Яшумова переулка (ныне – ул. Курчатова) до угла 2-го Муринского проспекта.

«Окружающие эти границы местности также имели свои названия, постепенно исчезнувшие из обращения и заменившиеся расширенным понятием Лесного», – отмечал С.А. Безбах. В широком смысле в понятие «Лесной» включались также близлежащие Малая и Большая Кушелевка, Гражданка и Сосновка. Родоначальником местности, давшем ей свое имя, стал Лесной институт (ныне – Лесотехническая академия). Как известно, места сначала назывались «Лесным корпусом», затем слово «корпус» отпало, остался просто «Лесной».

Лесной на карте Петрограда, 1916 г.

Предыстория местности Лесного складывалась из истории двух не связанных между собой «объектов» – Спасской мызы и Английской фермы. Первая появилась в середине XVIII в., вторая – в начале XIX в. На планах первой половины XVIII в. вся местность нынешнего Лесного показана покрытой сплошь лесом, по которому пролегали дороги – большая Выборгская, Муринская и другие.

Спасская мыза, находившаяся на месте скрещения Спасских улиц (то есть в районе нынешней площади Мужества), стала первым поселением в местности Лесного (подробно о Спасской мызе рассказывается в соответствующей главе этой книги). Одним из первых ее владельцев являлся гоф-интендант Иван Шаргородский. Своего расцвета мыза достигла к началу XIX в., когда ею владел сановник Императорских дворов Екатерины II и Павла I – Иван Кушелев. К мызе он присоединил часть земель, купленных у полюстровского хозяина – графа Безбородко, и обустроил здесь роскошную летнюю резиденцию (об этом мы уже рассказывали, говоря о Беклешовке).