Владимир Шигин - Русский город Севастополь: великое мужество, великие тайны

Присутствуя на торжественных ежегодных собраниях в честь вручения ордена, я всегда думаю над немыслимыми зигзагами имен и судеб: святой Андрей и Херсонес, патриарх Алексий II и Москва, адмирал Касатонов и Севастополь. Единение и преемственность деяний, чаяний и традиций. И над всем этим ореол апостола.

В третий и, я надеюсь, последний раз, Андрей Первозванный вернулся в Севастополь 12 июня 1997 года, когда на кораблях Черноморского флота вновь подняли его флаги. И не просто подняли! Над флагманским большим противолодочным кораблем «Керчь» взвился сине-белый стяг, освященный одним из севастопольских священников в Греции перед ракой с мощами святого Андрея. Так завершился еще один многовековой духовный круг: от Андрея Первозванного к флагу его имени, от священного города Херсонеса к священному Севастополю.

Средневековые летописи оставили нам название одного из мысов в окрестностях Херсонеса. Тот мыс именовался Андреевским. Что это? Простое совпадение с именем святого или же назван мыс был именно в честь Андрея Первозванного? И если назван в честь него, то почему? И, наконец, где же именно находился этот мыс? Снова огромное множество вопросов, на которые нет никаких ответов. Быть может, Андреевский мыс был одним из тех двух, что служат воротами нынешней Карантинной бухты, где некогда располагался главный порт Херсонеса, а ныне стоят ракетные катера российского Черноморского флота? А может, мыс Андрея прикрывает находящуюся неподалеку Песочную бухту, ту, где ныне летом плещется на мелководье беззаботная детвора?

Ну а почему же мыс все-таки назвали Андреевским? Возможно, именно потому, что на нем вдалеке от городской суеты собирались апостолы Христа во главе с Андреем, ведя меж собой неторопливые разговоры умудренных жизнью и познавших истину людей. Ах, если бы можно было услышать голос прошлого!

Вот уже несколько лет загадка Андреевского мыса не дает мне покоя. Всякий раз, оказываясь на херсонесском берегу, я пытаюсь представить, что вот именно сейчас нахожусь на Андреевском мысу. И всякий раз одолевают сомнения, что, может быть, это вовсе не тот легендарный мыс, а другой, следующий, или тот, что еще дальше. Узнаем ли мы когда-нибудь, где же все-таки расположен он – мыс Святого Андрея? А если узнаем, то найдем ли возможность увековечить там пребывание апостола на севастопольской земле? В свое время мой большой друг замечательный севастопольский краевед Виктор Николаевич Орлов познакомил меня с севастопольцем скульптором Станиславом Александровичем Чижом, автором множества прекрасных памятников Священного города. «Моя самая заветная мечта, – сказал мне однажды Станислав Александрович, – создать памятник святому Андрею и поставить его на высоком берегу, чтобы люди, видя его, помнили, кто и откуда принес на русскую землю православную веру».

Представьте, что вот он, изваянный из белого мрамора, стоит над севастопольскими бухтами, устало опершись на посох. Разбитые бесконечными дорогами ноги в стоптанных сандалиях. Свежий ветер будто теребит его окладистую бороду. Святой старец смотрит вдаль умными и усталыми глазами, а в них лишь один немой вопрос: верны ли живущие ныне его заветам, не отступились ли они от истинной веры, любят ли ближних и милосердны ли к врагам своим?

Говоря о необыкновенности севастопольской земли, закономерен вопрос: а имеет ли эта земля своих святых, тех, кого мы могли бы считать символами православной веры? И здесь Севастополь неповторим! Сегодня трудно найти еще какой-либо другой город России, который явил бы миру столь обширный и древний сонм чудотворцев. И первое место среди севастопольских святых по праву занимает святой Климент.

Когда-то давно, изучая исторические перипетии Семилетней войны, я был несказанно удивлен, обнаружив, что один из крупнейших российских линейных кораблей того времени назывался «Папа римский святой Климент». С чего бы это вдруг называть именем главы Католической церкви 100-пушечный боевой корабль? Ответ на этот вопрос, однако, я нашел позднее, когда уже вплотную увлекся изучением истории Севастополя. Тогда-то мне стала понятна и справедливость столь, на первый взгляд, необычного наименования балтийского линкора, и великая заслуга самого Климента как перед севастопольской землей, так и перед всей Россией.

В двадцать лет Климент встретился в Александрии с апостолом Варавой, выслушал его рассказы о Христе. Затем Климент знакомится с апостолом Петром и становится одним из наиболее истовых приверженцев новой веры. Деятельность Климента была по достоинству оценена апостолами. В своем знаменитом послании филиппинцам апостол Павел именует Климента не иначе, как «сотрудником в благовествовании».

Вместе с апостолом Петром Климент исходил не одну тысячу миль.

И здесь мы подходим к еще одной из многочисленных загадок севастопольской земли. Как известно, святой Петр посещал Херсонес вместе со своим старшим братом Андреем Первозванным в составе так называемой Черноморской миссии. Но когда именно состоялось это посещение? Точного ответа на этот вопрос нет. Однако можно предположить, что если посещение Петром и Андреем Херсонеса состоялось позднее 53-го года нашей эры, то вместе с Петром там побывал и его молодой сподвижник и ученик Климент. В исторических биографиях святого Климента об этом посещении нет никаких упоминаний. Впрочем, будущий первосвященник был в ту пору еще далеко не знаменитый, чтобы кто-нибудь записывал все города, им посещаемые. И все же, может быть, первое посещение Климентом Херсонеса все же было именно тогда! Может быть, там у молодого христианина остались друзья-единомышленники, те, кто много лет спустя достойно встретит опального, но несломленного епископа. Тогда Климент вторично ступит на херсонесские камни, вернувшись в край своей юности, где некогда испытал счастье общения со своими великими учителями.

Дороги проповедников, увы, не всегда усыпаны цветами. Вместе с Павлом Климент страдает в римских темницах, вместе с Петром не раз был побиваем камнями, но ни разу ни на одно мгновение не усомнился в правоте своего дела.

Когда ж в Риме было образовано христианское епископство, то апостол Петр без долгих раздумий определил в епископы именно Климента. Но последний, однако, внезапно отказался от этой, казалось бы, весьма почетной должности. Почему? «Ради мира», – так отвечает на тот вопрос живший двумя веками позднее епископ Кипрский Епифаний. «Переводя» эту обтекаемую фразу на современный язык, можно сказать, что Климент просто отказался участвовать в тех интригах, которые сразу же начались подле римской кафедры. Климент добровольно уступает высокий пост епископа первосвященнику Лину, а затем Аноклету и только после смерти последнего в 92-м году становится римским епископом. Все эти годы Климент по-прежнему занимался миссионерством, «являя собой (как гласят хроники) пример всех добродетелей христианских и творя чудеса».