Алексей Петров - Роман с Польшей

Гданьск. Длуги Тарг с башни Ратуши

Процессия приближается к Ратуше. Бургомистр восходит на высокое крыльцо, поднимает на парапет маленькую девочку и торжественно объявляет начало ярмарки. Три монаха, расположившись под гербом города (два креста один под другим, по бокам — два льва, вставших на задние лапы, а сверху, над крестами, корона) дудят в свои фанфары, затем над площадью и над улицей Длугой разливается звон карильона Ратуши. Гданьск — единственный город в Польше, где можно послушать музыку карильона (точно настроенной группы колоколов различной величины, исполняющих определенную мелодию): возле Ратуши и возле костёла святой Катарины.

Звучат фанфары

Туристы фотографируются с бургомистром, шествие направляется дальше, к Верхним воротам, а на улицах города начинается разудалая торговля. Торгуют всем, что только может прийти в голову: мебелью и одеждой, сувенирами и продуктами питания, изделиями из янтаря и коллекционными монетами, почтовыми марками и массажными креслами, виниловыми дисками и ржавым оружием, книгами и картинами, старинными фотографиями и забытыми плакатами времён социализма, игрушками и посудой, компакт–дисками и косметикой, сладостями и вином… Узкие улицы превращаются в одну шумную и тесную ярмарку. Особенно много зевак и покупателей на улицах, отданных тем, кто продает всяческое старьё: пепельницы «под бронзу», дверные ручки, покрытые пылью веков бутылки самой причудливой формы, подсвечники, ключи и замки, открытки, пишущие машинки и кассовые аппараты начала века, подстаканники, зеркала, бронзовые и металлические фигурки, канцелярские принадлежности, старинные награды, знаки воинских отличий, покрытые ржавчиной гитлеровские каски, холодное оружие, дверные колокольчики и молотки, керосиновые лампы, кухонную утварь, светильники, телефонные и кредитные карты… Для коллекционера — раздолье.

Торговец старым оружием

Лавка старьевщика

Гданьск. Ярмарка святого Доминика

Вспомнил я, что не мешало бы мне пополнить свою коллекцию карманных календарей. Их когда–то начала собирать моя дочь, а я поначалу только помогал, но потом и сам втянулся. Набралось уже довольно много, пришлось завести для них альбомы. Специально этим не занимаюсь, календарики теперь сами собой приходят ко мне (нахожу их, например, в конфетной коробке или приносят мне друзья), но если есть возможность — почему бы не купить? А тут — Польша, Гданьск, ярмарка… Надо как–то отметиться, купить на память хоть парочку, подумал я. Пошёл по рядам, стал спрашивать «календажи кешонковэ» — везде один ответ: «Не ма». Похоже, в Европе реклама на таких календарях не очень–то популярна. Я уже решил было, что нужно отказаться от поисков (да и не самое это главное, в конце–то концов), жалко тратить на это время, — но в последний день мне вдруг повезло.

Крыши вечернего Гданьска

Подошёл я к одному из лотков, на котором лежали альбомы с монетами, марками и открытками, значки и кредитки. Спросил у продавца, нет ли календарей. Парню было под сорок: джинсы, выцветшая футболка, усы и густая, совсем не «шляхетская» борода. Он как–то обреченно вздохнул: дескать, ну что за глупые вопросы? — отвернулся, покопался в своих ящиках и вытащил огромный альбом. В нём были календари.

На ярмарке

— Ничего себе! — вырвалось у меня. — А я думал, что здесь… тутай тэго не ма… Я имею в виду, в Польше.

— Не–е–е… — красноречиво протянул он: мол, такого добра у нас завались. И рукой махнул.

— В Росьи у нас этого дужо, много, — стал почему–то объяснять ему, — но мне хотелось найти польские. Друзья приезжают из Франции и Финляндии, «нету, — говорят, — там о таком не знают».

Коллекционер стал листать альбом. Попался мне на глаза календарь с изображением Спасской башни.

— Это мы знаем, это у нас есть, — сказал я.

— Аха, розумем, понимаем, — кивнул он.

— Меня интересуют польские… несколько штук хотя бы.

Я опасался, что он предложит мне купить весь альбом, потому и сказал это. А он стал молча вынимать из альбома польские календарики, пропуская чешские, немецкие, словацкие. Я рассматривал изображения на них: главным образом, машины, мастерские автосервиса, курорты и какие–то солярии. Стопка росла прямо на глазах.

— А може дощч… хватит? — попытался я остановить его. — Уже збыт за дужо… слишком много…

— Не–е–е-е… — отмахнулся он, продолжая листать альбом.

Это продолжалось минут десять. Жена смеялась, наблюдая за нами, а я размышлял над тем, как выпутаться из создавшегося положения: так много мне не нужно было.

— Иле то коштуе? Сколько стоит? — спросил я.

— Ниц не коштуе! Бесплатно, — ответил бородач.

— Как так? Могу заплатить.

— Не–е–е-е… — он опять махнул рукой: по фигу, мол.

Я еле остановил его. Вдобавок ко всему он вручил мне карточки с именами и адресами коллекционеров из Чехии и Словакии: там, оказывается, тоже собирают карманные календари.

— А вы это… почему? — спросил я, показывая на альбом.

— Меня интересует всё, что связано с пивом: капсюльки от бутэлэк, — я понял, что он имел в виду бутылочные крышки, — подставки под кружки, календажики на пивны тэмат, отвераче до пива, — открывалки, догадался я, — пивные этикетки…

Он с гордостью показывал мне свою коллекцию.

— Хорошо, я пришлю пану «капсюльки» от русских пивных бутылок, — засмеялся я.