Т. Акимова - Музей Клюни Париж

Витражи церкви Сен-Дени были особой гордостью аббата Сугерия благодаря их способности (по его словам) «отделять и очищать проходящий свет, превращая заурядные частицы в чистейшую субстанцию бессмертия» и переносить человека в «положение где-то между славой небес и земным позором». Несмотря на то что именно витражи создавали ту особую атмосферу готических храмов, которая позволяла основоположнику этого типа архитектуры называть ее «архитектурой света», они являлись изобретением еще романской эпохи, а сама техника, позволявшая добиться столь выразительного эффекта, была описана еще в 1100 германским монахом Теофилом.

Самые ранние витражи Сен-Дени, относящиеся к 1140–1144, стилистически тесно связаны с художественной культурой предшествующего периода. Фрагмент одной из таких композиций, найденных в XVIII веке в обходе хора церкви, изображает монахов, присутствующих при вознесении святого Бенедикта на небо. Это событие, согласно жизнеописанию святого, произошло на глазах у братии сразу после его кончины. Удлиненные, столпоподобные фигуры с запрокинутыми головами и красноречивыми жестами рук, напоминающие образы романского искусства, весьма символичны, они призваны показать экстатическую устремленность героев сцены ввысь, к божественному миру, и их отречение от земных страстей. Знаковый характер имеет и насыщенная, построенная на сочетании немногих, но удивительно красивых оттенков цветовая гамма.

Лимож — центр французской исторической провинции Лимузен — один из городов, приобретших мировую известность благодаря изделиям местного производства. В далеком XII веке здесь начали создавать разнообразные культовые предметы, украшенные цветными эмалями. В Средние века так называемая Opus Lemovicense — лиможская работа славилась по всему христианскому миру. Лимузенские мастера упростили и удешевили хорошо известную в Византии и на Востоке технику перегородчатой эмали. Основой для изображений теперь служили не драгоценные металлы, а позолоченная медная пластинка, в которой вырезались выемки, заполнявшиеся стекловидной массой с добавлением оксидов металлов. Лиможские изделия, став доступными для небогатых церквей, сохранили все символические качества древней дорогой техники: сияние фона, блеск поверхности и яркость цвета.

Пластина с изображением Спаса в силах, украшавшая в XII веке переплет Евангелия, являет собой прекрасный образец ранней выемчатой эмали. Художник представляет излюбленный романским искусством сюжет: окруженный светящимся ореолом, Христос Судия, победитель смерти, восседает на троне. Он держит Книгу (знак данного Богом закона) в левой руке, а правой благословляет человечество. В углах пластины показаны ангел, орел, лев и бык (символы четырех евангелистов — Матфея, Иоанна, Марка и Луки), которые с восторгом и трепетом взирают на апокалипсическое явление Спасителя мира. Большая золотая мандорла, окружающая Христа, огромные пальцы его десницы, мощь фигуры и строгость скульптурного лика призваны выразить несокрушимую силу божьего правосудия, в то время как великолепие красок, сложность ракурсов и диспропорциональность должны были указывать на чудесность и невиданность представленной сцены.

Выполненное в технике выемчатой эмали изображение святого Стефана Мюретского и его ученика Гуго Ласертского с конца XII века украшало алтарь Гранмонского аббатства. Святой Стефан (умер в 1124), первый настоятель церкви этой обители, был канонизирован незадолго до создания ее нового запрестольного образа. Сын овернского сеньора, проживший много лет отшельником, он основал в долине Мюре под Лиможем небольшую монашескую общину, братья которой после переселения на гору Гранмон стали именоваться гранмонтинцами. Отличавшийся очень строгим уставом и особым добросердечием монахов гранмонтинский орден, несмотря на свою бедность и малочисленность, смог просуществовать до Великой французской революции.

Лиможские мастера представили на золоченой медной пластине чудесное событие, которое, согласно жизнеописанию святого Стефана Мюретского, произошло уже после его кончины: основатель аббатства явился своему любимому ученику Гуго Ласертскому на горе Гранмон. На золотом фоне, под широкой полуциркульной аркой, за которой видны башни и купола монастыря, изображены два беседующих человека, один из них одет в рясу монаха-отшельника, другой — в священническое облачение. Нимб над головой последнего указывает на то, что это — сам святой Стефан. Симметричная композиция проста и гармонична, а традиционная для выемчатой эмали XII века цветовая гамма с преобладанием золотых и синих тонов символизирует свет Христа и небесный Иерусалим.

С конца XII века лиможское производство из-за большой популярности его продукции стало значительно ускоряться, постепенно приобретая массовый характер. Техника изготовления изображений начала претерпевать изменения: произошел переход от золотых фонов к синим, вследствие чего два основных цвета поменялись местами. Теперь фигуры и орнаменты (розетки, диски и звезды) оставались золочеными и светлыми, а окружающее пространство заполнялось темной и однородной по цвету эмалью.

В этот же период формируются и «классические» формы самых востребованных лиможских изделий. К ним относятся реликварии (ковчежцы для хранения святых мощей) в виде домика или церкви с двускатной кровлей, такие как ларец святого Фомы Бекета, на фронтальной стороне которого представлены сцены убийства и погребения святого мученика. Фома (или Тома) Бекет — известная историческая личность XII века. Выходец из богатой купеческой семьи, он был прекрасно образован и успешно продвинулся при английском дворе. Заслужив дружбу и доверие Генриха II, Бекет получил должность канцлера, а затем по настоянию короля, пытавшегося подчинить церковь своей власти, был избран на пост архиепископа Кентерберийского. Однако вопреки чаяниям монарха новый верховный иерарх не стал послушным орудием его религиозной политики, а начал смело отстаивать церковную независимость. Долгая борьба с королем закончилась кровавой расправой. Как повествует жизнеописание святого Фомы Бекета, 29 декабря 1170 он был убит прямо в алтаре Кентерберийского собора во время мессы. «Где изменник Бекет?» — закричал, ворвавшись в храм, один из посланников Генриха II. «Я здесь, но не изменник я, а служитель Господа!» — громко откликнулся из алтаря архиепископ, и на него обрушился меч убийцы, рассекший своим ударом голову священника.