А. Крупнова - Еврейский музей Нью-Йорк

Поскольку для празднования Суккота нужен не любой плод, а самый лучший, цельный, с нетронутой кожурой и черенком, евреи очень бережно их хранили, поэтому шкатулки для этрогов издавна стали традиционным предметом национального художественного творчества. До недавнего времени этроги выращивались на юге Италии, в Калабрии, и оттуда привозились во все еврейские общины Европы. За время пути плоды обретали едва ли не большую стоимость, чем подобная позолоченная вещица. Многие люди пользовались общим этрогом или покупали его вскладчину.

Перед зрителем старейший из дошедших до настоящего времени бокал погребального братства, созданный в Богемии. Традиция погребальных и других общинных братств появилась веком раньше. В середине XVI столетия в Праге рабби Элиезер Ашкенази основал первое погребальное братство, а знаменитый раввин Йегуда Лёв установил законодательные нормы его деятельности. Рабби Йегуда Лёв, более известный как Магараль из Праги (1525–1609), оставил после себя многочисленные законодательные труды, комментарии к Торе, а также мистический ореол — по легенде, именно он создал голема — человека из глины, оживленного особым заклинанием. Это сообщество, как и другие, должно было обеспечивать жизнь общины и отчасти копировало структуру и обычаи христианских гильдий. Так корпоративная символика и праздники вошли и в еврейскую среду. Стеклянные бокалы использовались во время торжеств, зачастую в их декоре присутствовал символ данного сообщества. На представленном изделии изображена похоронная процессия и помещена надпись: «Бокал принадлежит погребальному братству… Дар Моше, сына рабби Якова Полин. Ханука 5452 [1691] года».

Этот предмет — любопытный пример усвоения евреями художественной культуры Богемии. При дворе Габсбургов, который в конце XVI века был перенесен в Прагу, подобная техника изготовления стеклянной посуды была чрезвычайно популярна. Видимо, постепенно она вошла в быт аристократических семей всей Богемии, а затем распространилась и на более широкие слои населения, включая гильдии, сообщества и братства, в том числе и еврейские.

Поскольку еврейская культура долго оставалась верной своим традициям, то такие лампы, менявшие со временем дизайн, все равно продолжали использоваться. Сохранилась и форма основания в виде звезды.

Йохан Валентин Шулер исполнил этот искусный барочный светильник для заказчика из еврейской общины Франкфурта-на-Майне. Вместе с братом Йоханом Михаэлем (1658–1718) мастер создал множество предметов еврейского прикладного искусства: подсвечники, шкатулки для специй, щиты для Торы (Тора-шилд), книжные переплеты.

Над основанием в виде звезды, где находилось масло, поднимается вертикальный остов, на котором расположена группа тонко выполненных фигурок. Каждое антропоморфное скульптурное изображение держит символ, соответствующий тому или иному празднику еврейского календаря. Герой с мацой (пресным хлебом) в руках символизирует Песах, празднику Суккот соответствуют лулав (связка из трех растений) и этрог (цитрусовый плод); Йом-Киппуру (Дню искупления) — нож и курица, ее режут во время ритуала искупления. Ханука представлена крошечным светильником и кувшином с маслом, Рош а-Шана (Новый год) — шофаром (бараньим рогом) и Книгой жизни, в нее в этот день Господь записывает праведников, а шаббат — горящей свечей. В верхней части лампы помещены небольшие фигурки животных и зодиакальные символы, а венчает композицию стоящий на задних лапах лев. Флажки, которые он держит, являются позднейшим дополнением, однако они были сохранены, поскольку содержат надпись, гласящую, что супруга мецената Ротшильда передала этот светильник Еврейскому музею в память о своем муже.

Эта вышитая наволочка являет собой одновременно и удивительно тонкое произведение еврейского художественного творчества, и пример заимствования еврейской культурой традиций Оттоманской империи. Композиция узора изделия характерна для турецкой вышивки: узкие полосы, заполненные цветами, разделяют полотно на два горизонтальных поля. В нижнем расположены три крупных цветка, а в верхнем и в углах — побеги растений. Точно так же организован орнамент на нескольких седлах, изготовленных в мастерской стамбульского двора и подаренных шведскому королю Густаву Адольфу в 1626. Однако в узор этой наволочки добавлены и исключительно еврейские символы — звезда Давида и семисвечник (менора) в центре верхнего поля. По ним можно судить, что предмет, вероятно, с самого начала служил ритуальным целям.

Во время обряда обрезания (его проходил каждый еврейский мальчик в возрасте восьми дней) младенца клали на мягкую подушку. Скорее всего, для нее и была предназначена эта наволочка. Другой вариант ее использования — в качестве наволочки для подушки, на которую облокачиваются во время Пасхального седера (особой трапезы, проводимой в праздник Песах). Однако такое изделие быстро износилось бы, а представленное сохранилось очень хорошо, что говорит в пользу первой версии.

Навершия свитка Торы — еще один элемент, служащий украшением этого центрального объекта почитания иудаизма. Свиток надевается на два основания, традиционно именуемые «ацей хайим», то есть «деревья жизни». Самые ранние предметы декора этого типа, дошедшие до настоящего времени, относятся к XV веку. В еврейской традиции их принято называть «римоним» (с иврита — «гранаты») независимо от формы.

Данная форма говорит о явной близости украшений сефардской традиции. Элементы в виде подков или полумесяцев свидетельствуют о мусульманском влиянии. Как известно, именно мусульманские правители доминировали на Иберийском полуострове вплоть до конца XV столетия. Еврейские общины Испании неплохо уживались с ними, именно в этом симбиозе родилась блистательная сефардская культура. Она осталась в истории памятниками еврейской поэзии и философии, прекрасными работами еврейского искусства и особым мавританским художественным стилем. Именно для него характерны ювелирные изделия в виде башенок, подобные данным навершиям Торы.