Н. Геташвили - Национальный музей Барджелло Флоренция

Тино ди Камаино известен по работам 1306–1336 во Флоренции, Пизе, Неаполе, Сиене. Именно он стал первым создавать архитектурно-скульптурные надгробия нового типа, который получил дальнейшее распространение. Мастер изготовил надгробие императору Генриху VII в пизанском соборе (1315), в сиенском — кардиналу Петрони (1318), епископу дельи Орси — во флорентийском (1321), в Неаполе, где он работал до своей кончины — надгробия семейству Анжевенов (Анжуйских) и другим.

Ди Камаино был учеником Джованни Пизано. Работая с ним над скульптурным декором сиенского собора, он усвоил особенности манеры местных живописцев с ее плавными изгибами линий и лирической интонацией.

Данная статуя перенесена в Музей Барджелло с гробницы Антонио дельи Орси из главного собора Флоренции — Санта-Мария дель Фиоре. Автор избрал торжественную композицию «Мадонна на троне», или «Sedes sapientiae», что означает «Седалище мудрости». Дева Мария, коронованная венцом Царицы Небесной, представлена на троне Соломона, потомком которого она является.

В 1401 сеньория Флоренции заказала северные двери для баптистерия главного собора города. Оплачивал работы цех торговцев сукном — Калимала. Двери надлежало украсить 28 рельефами, помещенными в квадрифолии. «Жертвоприношение Авраама» стало темой конкурса для определения их исполнителя. Сцена предполагала включение в композицию названного героя, его сына и жертву Исаака, ангела, остановившего убийство, а еще агнца, горы, слуг и осла. Участвовало в состязании семеро претендентов.

Дошли до нас лишь две работы — Филиппа Брунеллески и Лоренцо Гиберти (причем оба они были ювелирами; это позже Брунеллески прославится как великий зодчий Возрождения). Конкурс выиграл Гиберти. Он представил сцену, исполненной благородных движений. У Брунеллески же Исаак корчится от ужаса и испускает крик, ангелу приходится с силой останавливать руку Авраама. В отличие от Гиберти мастер отлил каждую деталь отдельно, а потом смонтировал их. Именно с этого конкурса ведет начало летоисчисление Раннего Возрождения в области скульптуры.

Донателло был сыном чесальщика шерсти, члена самого почитаемого профессионального цеха флорентийских бюргеров, а стал знаменитейшим ваятелем. На надгробии мастера (рядом с могилой его покровителя Козимо Медичи) значится:

«Что совокупным опытом в скульптуре

Другие дали — дал один Донато».

Этот ранний «Давид» творца менее известен широкому зрителю, но специалисты отмечают великое умение молодого мастера работать с формой, его пристрастие к спокойным классическим пропорциям и отказ от готической экзальтированности. Донателло подобными произведениями (вспомним еще его «Святого Георгия»), по сути, открыл скульптурный век Раннего Возрождения.

Работу над заказами убранства главного собора Флоренции он начал в 1406 с исполнения мраморных статуй пророков. Ваятель выбрал для своего юного Давида позу свободную и даже расслабленную, с легким хиазмом (упором на одну ногу) и композиционно соответствующую (даже ритмикой складок туники) фигуре пророка Исайи работы Нанни ди Банко, находящейся в соборе. Предназначенный для одного из контрфорсов (опор) здания, этот первый «Давид» Донателло был столь высоко оценен современниками, что в 1416 его установили в палаццо делла Синьория как символ триумфа свободы и разума над грубой силой тирании. Важно то, что скульптура, таким образом, оказалась независимой от архитектурного контекста.

Мраморную статую святого Георгия Донателло создал по заказу цеха флорентийских оружейников (и все же отметим, что здесь святой воин со щитом, но безоружный). По указу Синьории, цехи получили возможность поставить скульптурные изображения своих покровителей в нишах (на высоте двух метров) на наружных стенах церкви Орсанмикеле, и до статуи Георгия Донателло уже изваял святого Марка для цеха льнопрядильщиков.

Современников восхитил мужественный молодой воин Георгий. Вазари, автор многих жизнеописаний итальянских мастеров, сообщил: «Голова его выражает красоту юности, смелость и доблесть в оружии, некий гордый и грозный порыв и изумительное движение, оживляющее камень изнутри». Литератор отметил главное — Донателло высек статую по законам статики, но легкий разворот фигуры лишает ее фронтальности, а сжатая кисть руки, сосредоточенный взгляд, нахмуренные брови наполняют образ внутренним напряжением.

История «марцокко» как типа городской скульптуры, архитектурного декора уходит в древность. Когда-то, во времена язычества, лев у флорентийцев олицетворял Марса («марцокко» — производное от имени бога), покровителя их города. С приходом христианства этот языческий идол нашел свое тайное убежище в одной из городских башен, но затем был установлен на мосту.

В 1419 папа Мартин V намеревался посетить Флоренцию, и ее жители по этому случаю заказали своему прославленному скульптору Донателло каменную фигуру льва — аллегорию города. На щите, который крепко держит державный зверь, — изображение лилии, еще одного символа Флоренции. Лестницу, ведшую в свое время в папские покои в монастыре Санта-Мария Новелла, статуя украшала до 1812, когда и была перенесена в палаццо Веккио, а в 1885 в обители появилась ее бронзовая копия. По словам современной исследовательницы А. Вершининой, здесь «в одном изображении происходит символическое единение трех составляющих: античной древности как традиции… средневековой геральдики с аллегорической условностью ее языка и жизнеутверждающего, героического пафоса ренессансной художественной модели».