Валерий Попов - От Пушкина к Бродскому. Путеводитель по литературному Петербургу

Он «ищет бури» буквально везде. Сразу поле смертельной дуэли Пушкина он написал стихотворение «На смерть поэта», которое сразу сделало его знаменитым.

А потом, через несколько дней, добавил строки, за которые ему пришлось сурово ответить. Все знали, что в дуэли Пушкина виноваты люди из высшего общества, распространявшие сплетни, в том числе и письменные, об измене жены Пушкина, Натальи Николаевны, с Дантесом. Но так прямо, как Лермонтов, об этом еще никто не говорил.

Когда шеф жандармов Бенкендорф, прочитавший эти стихи, ходившие в списках, пришел доложить о них императору Николаю I в Зимний Дворец, тот встретил его с листками в руках:

– Полюбуйтесь, что пишут ваши верноподданные гусары!

На листке сверху была надпись «Призыв к революции». Сам Лермонтов такого названия не давал – его добавил кто-то из «слишком бдительных». И император услышал имя того, кто стал после смерти Пушкина первым поэтом России: Лермонтов.

Сначала жандармы поехали на место службы Лермонтова, в гусарские казармы в Царском Селе, потом поехали на съемную квартиру на Садовой улице, где Лермонтов жил вместе с бабушкой Елизаветой Алексеевной которая и сюда приехала, чтобы приглядывать за Мишелем. Но увы – не доглядела. Лермонтова взяли прямо на ее глазах и отвезли под арест в одну из комнат Главного штаба на Дворцовой площади. И об этом Лермонтов написал:

И вскоре, по «милостивому решению» царя, Лермонтов был переведен в Нижегородский драгунский полк. Был гусаром – стал драгуном. Но суть в том, что Нижегородский драгунский полк находился в это время на Кавказе и воевал с чеченами. И Лермонтов оказался там, где в каждом бою мог быть убит. И это еще преподносилось, как «снисхождение» к нему: поначалу рассматривалось решение послать его служить на север, в Олонецкую губернию. Впрочем, сам Лермонтов был чуть ли не в восторге. Как писал великий Пушкин: «Есть упоение в бою». И потом – Лермонтов с детства обожал Кавказ, мечтал о нем! И Лермонтов уехал из Петербурга.

Но в Петербурге Лермонтова не забыли. Лучшие люди того времени понимали, что если вслед за Пушкиным погибнет Лермонтов – это будет окончательный позор для России, покажет ее всему миру с самой плохой стороны. За Лермонтова хлопотал великий поэт Василий Жуковский, приближенный ко двору, воспитатель царских детей. Он нашел подходящую минуту и передал Николаю героическую поэму Лермонтова «Бородино», где воспевалась русская победа в сражении с Наполеоном, сказал царю, что такого поэта, как Лермонтов, нельзя терять. Да и замечательная бабушка Лермонтова, Елизавета Алексеевна, не давала покоя шефу жандармов Бенкендорфу, и тоже с поэмой «Бородино» в руках. Добрые чувства были не чужды властителям той поры и, пользуясь случаем – поездкой царя на Кавказ для смотра войск, Бенкендорф замолвил словечко за Лермонтова. И 11 октября 1837 года Лермонтов был переведен по указанию царя снова в престижную «лейб-гвардию», в Гродненский гусарский полк. И по пути к новому месту службы Лермонтов снова появился в Петербурге. И здесь, хлопотами своей потрясающей бабушки, Лермонтова вернули туда, откуда сослали, – снова в гусарский полк в Царском Селе!

Однако на прежнем месте поэту не нравилось, без Пушкина литературная жизнь в столице казалась ему пустой и ничтожной.

В феврале 1838 года на Масленицу, на балу у графини Лаваль у Лермонтова произошла стычка с сыном французского посланника де Баранта, который посмел ухаживать за княгиней Марьей Щербатовой, в которую Лермонтов тогда был влюблен. Лермонтов стал упрекать ее за то, что она допускает ухаживание этого французика, такого же искателя приключений и карьеры, каким был Дантес. Сходство этой ситуации с той, что погубила Пушкина, чрезвычайно бесила Лермонтова. Барант вызвал Лермонтова на дуэль. К счастью, она закончилась бескровно: Барант промахнулся, а Лермонтов выстрелил в воздух. Дуэли тогда были наказуемы, не всегда сурово – но по отношению к непокорному Лермонтову была выбрана самая серьезная форма наказания – он был предан военному суду и посажен под арест в Ордонансгауз на углу Садовой и Инженерной улицы, где и сейчас, кстати, находится военная гауптвахта.

И здесь произошла поразительная встреча, хотя и закономерная: два великих человека должны были встретиться и поделиться мыслями – к Лермонтову пришел на разрешенное начальством свидание замечательный критик Белинский. В чем заслуга Белинского? Он вернее всех понимал ситуацию в литературе, наиболее точно оценивал качества современных литераторов – и, как показала история, не ошибался: именно он выделил из прочих Гоголя, Лермонтова, Достоевского.

Как относилось к Лермонтову тогда большинство окружающих? Нельзя сказать, что высший свет состоял из людей злых или необразованных – наоборот, добросердечие, воспитанность были нормой. Но они видели перед собой не слишком любезного, неоправданно высокомерного, как казалось им, неудачливого офицера, некрасивого и хромого, то и дело затевающего скандалы. С такой, чисто внешней точки зрения и не за что было его любить. Нужно было так чувствовать литературу, как Белинский, чтобы оценить Лермонтова. С точки зрения света вокруг Лермонтова постоянно происходила лишь скандальная суета, но на самом деле в глубине его души шла огромная духовная работа – и Белинский был потрясен совершенством и глубиной уже созданных лермонтовских стихотворений «Дума», «Поэт», «Не верь себе», «Дары Терека», «Памяти Одоевского», «И скушно, и грустно», «Как часто, пестрою толпою окружен». Восхищенный Белинский называл поэзию Лермонтова «поэзией мысли» и был прав. Перед встречей Белинский очень волновался, боясь, что Лермонтов встретит его обычной насмешливой гримасой, как было при их предыдущих встречах – но Лермонтов, растроганный тем, что Белинский не побоялся посетить его под арестом, вел себя просто и серьезно, и они говорили о самых важных и глубоких проблемах. Белинский как раз писал статью о поэзии Лермонтова, а эта встреча оказалась столь ценной!