Сергей Бурыгин - Стамбул. Новый Вавилон на берегах Босфора

Первым европейцем, увидевшем гарем изнутри, был Томас Даллан, посланный в Константинополь в 1599 г. для настройки органа, который испанская королева Изабелла за сто лет до этого подарила султану. Турецкий владыка был так разгневан невежеством своих подданных, никто из которых не умел играть на этом инструменте, что проявил к Даллану большое расположение и предложил ему двух своих наложниц. Для этого он привел его во дворец, а сам остался снаружи, желая подстегнуть интерес европейца к женщинам в гареме. Британец описывает свой опыт весьма живо: «Когда я подошел ближе, то заметил, что наружная стена очень широка, но через решетку можно видеть примерно тридцать наложниц Великого Владыки, которые играли в мяч. На первый взгляд я принял их за мальчиков, но потом увидел, что их волосы ниспадают на плечи косичками, в которые вплетены связки жемчужинок, и некоторые другие признаки, по которым понял, что передо мной женщины. На голове они не носили ничего, кроме золотой шапочки, на некоторых были краги, другие ходили с голыми ногами, с золотыми сережками на браслетах у щиколоток; иные носили бархатные туфельки сантиметров восьми высотой». Даллан решил бежать из города, прежде чем султан опомнится – он боялся, что посещение гарема будет стоить ему жизни.

Из книги Б.Р. Рэдмена «Развлечения арабских ночей»:

Это мир, где чувства будоражат вид, звуки, запахи, цветы, фрукты и драгоценности, вино и сладости, податливая и прекрасная плоть, будь то мужская или женская. Это мир возвышенных, любовных встреч... Любовь здесь выглядывает из каждого завешенного окна; всякий взгляд из-под чадры сулит волнующее свидание; и руки слуги подают надушенную записку, дарующую скорую встречу... Это мир, где нет такого безумия, какого было бы нельзя осуществить, где день грядущий не похож на день прошедший. Это мир, где обезьяна может позавидовать ловкости человека, где простой мясник способен завоевать руку дочери короля; здесь дворцы построены из алмазов, а троны высечены из монолитного рубина. В этом мире удручающе строгие правила повседневной жизни величественным жестом отставлены в сторону, ответственность каждой личности, в них заключенная, восхитительно отсутствует. Это мир легендарного Дамаска, манящего Каира, непревзойденного Константинополя... Короче говоря, это мир вечной сказки, и нет возможности уйти от его чар.

Наложницы попадали в гарем с рынка рабов в Константинополе. Большинство из них, захваченные в плен в других странах еще девушками, обучались «хорошему поведению», игре на музыкальных инструментах и танцам, а потом преподносились султану в дар. Попав в его гарем, они принимали ислам после произнесения простой традиционной арабской фразы: «Ла иллахе илла алла, мохамет расул алла», то есть: «Нет бога кроме аллаха, и Магомет – пророк его».

Другой путешественник эпохи Возрождения, венецианец Оттавиано Бон, так описывает гарем: «В своем жилище женщины проживают как монашки в монастыре». И чуть позже прибавляет: «Девушки разрывают все прежние связи раз и навсегда, как только заходят в сераль. Они получают новые имена».

Эти два свидетельства кажутся весьма значительными: появление девушки в гареме и ее проживание там были связаны с религиозные ритуалами. Как известно, ислам не знает монашества – ни для мужчин, ни для женщин; однако гарем почти равен католическому женскому монастырю по своему значению. Женщины получают посвящение новым именем, еще они должны оставить всю прежнюю жизнь, для того чтобы быть принятой в гарем, и еще они должны сохранить свою девственность.

Так же как мужчина-мусульманин реализовал самого себя в благочестивых размышлениях-медитациях, в священной войне или освященной работе, женщины реализовались отказом от самих себя и исполнением своего материнского и супружеского долга. В случае гарема наложницы должны были почитать своего господина как сверхчеловеческое существо и подчиняться ему абсолютно. Обычай, например, вынуждал наложницу, которая была выбрана провести ночь с господином, входить в его частные покои наряженной в праздничные одежды и с великой покорностью. Символом ее смирения служило то, что она сама должна была сбросить рубашку, взойти на ложе со стороны ног и ждать там своего любовника.

Число захваченных в плен рабынь в гареме было весьма высоко, и наряду с изоляцией их жизни и строгим соблюдением режима, а также почти фанатичным почитанием своего господина, это давало какому-то проценту женщин надежду на освобождение. Поэтому каждая наложница старалась как могла ублажить господина.

Одно время султаны держали рабынь в гареме, но женились только на дочерях христианских монархов из соседних стран. Однако эта традиция была нарушена после Баязида II, и гарем стал тем местом, откуда могли выбирать жен для султана. За исключением немногих султанов, почти все они соблюдали эту традицию и женились на выбранных невольницах. Когда Мехмед Завоеватель овладел Константинополем в 1453 г., то он украсил город многими произведениями искусства. Он построил дворец на площади Баязида, как до этого строились дворцы в старых столицах Османского государства Брусе (Бурсе) и Адрианополе (Эдирне). Этот дворец использовался некоторое время, но вскоре, поскольку потребовалось большое помещение, по приказу султана Мехмеда Завоевателя был построен дворец Топкапы.

Вначале гарем состоял из нескольких зданий около «золотой дороги». В результате строительства нового дворца и дополнительных зданий с течением времени образовался огромный конгломерат построек. Этот новый дворец стал местом, где решались государственные дела и где по пятницам проходила в мечеть процессия султана, приветствовавшего окружающий народ. Старый же дворец использовался как гарем. Хотя гарем оставался на прежнем месте, султан Сулейман Великолепный время от времени бывал в Сарайы духтеран (дворец женщин) в новом дворце. Часто говорили о том, что Хюррем Султан приходила в самую любимую комнату султана и долго занималась любовью с Сулейманом Великолепным. Строительные работы продолжались в гареме Топкапы до Мурада III. Этот султан перевел гарем полностью в недавно построенный дворец Топкапы в 1587 г., и он вновь приобрел былое значение.

Территория гарема, которая была очень небольшой при султане Мехмеде Фатихе, или Завоевателе, стала расширяться при других султанах. К сожалению, этот обширный гарем был уничтожен большим пожаром в 1665 г. После его восстановления землетрясение в Стамбуле через сто лет разрушило это уникальное архитектурное сооружение. Но оно было снова восстановлено и дополнялось другими постройками вплоть до Махмуда II.