Дмитрий Янчевецкий - У стен недвижного Китая

Китайское правительство посмотрело иначе на образ действий цзянсуского футая. Оно не только вполне одобрило меры, принятые им к подавлению мятежа тайпинов, но и назначило его на должность великого вице-короля южной столицы Китая – Нанкина – и повелителя двух смежных провинций Цзянсу и Чжэцзян.

В 1870 году он переводится на ту же должность в Чжилийскую провинцию и управляет ею в течение 25 лет. Желая действовать более независимо от Пекина и иметь непосредственные сношения с иностранцами, он переносит свою резиденцию из Баодинфу в Тяньцзин и за указанное время сумел приобрести такое влияние на внешнюю политику Китая, что с тех пор он может быть признан действительным и несменным китайским министром иностранных дел до своей смерти.

Тогда же он стал играть самую главную роль при дворе китайской вдовствующей императрицы Цы Си, которая осталась единственной представительницей регентства, учрежденного по случаю смерти императора Сянь Фын и вступления на престол богдыханов малолетнего Тун Чжи.

Тогда же Ли Хун Чжан занялся устройством китайской армии и флота. Были отпущены огромные суммы на приобретение иностранного оружия и судов и на обучение китайской армии иностранному строю, с помощью инструкторов.

За это время, имея разные коммерческие дела с иностранцами, он составил свое колоссальное богатство, еще невиданное в Китае и доходящее, по словам китайцев, до 10 миллионов лан или 14 миллионов рублей. Он предпринял разные торговые и промышленные предприятия, купил несколько золотых и угольных рудников в Китае и стал владельцем пароходов-гигантов, ходящих по реке Янцзыцзяну, между Шанхаем и Ханькоу, и приносящих не менее гигантские доходы.

В 1894 году Япония, желавшая оживить свои финансы, промышленность и торговлю и дать пищу не только своему государственному казначейству, но и национальному честолюбию, неожиданно объявила войну Китаю, придравшись к корейским осложнениям, которые могли бы быть также удачно разрешены дипломатическим путем, без помощи оружия.

Японцы давно готовились к войне и были хорошо осведомлены о тех злоупотреблениях, которые происходили в китайском военном министерстве Бин Бу. В то время как китайское правительство номинально делало огромные военные приготовления, японцы скупали по дешевой цене то оружие и боевые припасы, которые заготовлялись за границей для Китая и служили источником для постоянных и огромных доходов китайским мандаринам низших и высших рангов. Японцы прекрасно воспользовались обстоятельствами. Когда начались военные действия, оказалось, что некоторые китайские войска были вооружены деревянными ружьями, которые не стреляли, а снаряды китайских пушек были начинены не бездымным порохом, а угольною пылью.

В решительном сражении в устье реки Ялу китайские военные суда, снабженные нестрелявшими орудиями и неразрывавшимися гранатами, совершенно не могли отвечать на огонь японского флота и были вынуждены либо сдаваться, либо спасаться бегством.

Несмотря на то что китайская народная молва обвиняла во всех этих военных неудачах и злоупотреблениях Ли Хун Чжана, однако он был командирован в Симоносеки для мирных переговоров и подписания тяжелого и позорного договора, по которому японцы получили давно желанную колоссальную контрибуцию, Формозу и несколько новых военных судов китайского флота.

В Симоносеки на китайского мирного уполномоченного было сделано японцем-фанатиком покушение. Ли Хун Чжан был легко ранен в щеку.

В мае 1896 года Ли Хун Чжан приехал в Москву и был представителем богдыхана Гуан Сюй на Св. Короновании Государя Императора. В Москве и Петербурге Ли Хун Чжану и его свите были оказаны величайшие почести и самое широкое русское гостеприимство. Тогда же китайским уполномоченным и покойным русским министром иностранных дел Лобановым-Ростовским была подписана секретная оборонительная конвенция между Россией и Китаем на случай повторения нападения Японии на Китай.

Из Петербурга Ли Хун Чжан проехал в Германию, был принят императором и в Карлсруэ навестил своего сотоварища по государственным делам, князя Бисмарка. Затем, китайский путешественник объехал главные государства Европы и Америки, всюду был встречен с особым почетом, а особенно в государствах, имеющих торговые и промышленные интересы в Китае. Попутно он устраивал различные торгово-политические дела и сделал заказ германскому заводу Круппа на поставку огромного количества оружия для Китая.

Вернувшись обратно в Пекин в зените своей славы, он был назначен председателем покойного учреждения «Цзунлиямынь», ныне преобразованного в особое министерство иностранных дел – «Вай бу». Благодаря зависти и интригам против него китайских высших мандаринов, он несколько раз в своей жизни терял свои должности, чины и высшие знаки отличия. После дворцового переворота 1898 году он снова впал в немилость у двора и был назначен вице-королем провинций Гуандун и Гуанси и имел свое местопребывание в Кантоне.

Когда в 1900 году вспыхнуло восстание боксеров, союзные войска взяли Пекин, китайское правительство, богдыхан и двор бежали, то, по предложению России, Ли Хун Чжан был назначен главноуполномоченным, вместе с принцем Цином, для ведения мирных переговоров.

Однако иски всех держав, кроме России, к Китаю оказались непомерно велики и несогласны между собою. Ли Хун Чжан сумел обставить притязания держав такими затруднениями, что переговоры затянулись на целый год и завершились подписанием мирного договора, тягостного и унизительного для Китая по форме, но в сущности – являющегося шедевром дипломатического искусства Ли Хун Чжана, ибо этот договор, налагая множество тяжких обязательств на Китай, в то же время не дает никаких средств или гарантий, что державы когда-нибудь увидят все эти обязательства выполненными.

Через два месяца после подписания этого договора, 25 октября 1901 г., и накануне заключения с Россией конвенции по делам Маньчжурии, Ли Хун Чжан скончался 78 лет от роду.

В лице почившего китайского государственного деятеля Россия потеряла своего верного союзника, всегда полагавшего, что, в силу исторических и географических условий, Россия является для Китая единственным естественным союзником, с которым он связан общей пограничной линией в 9000 верст и с которым он не вел ни одной правильной войны, если не считать грустного и случайного эпизода 1900 года. В случае же нарушения мира и добрососедских отношений, благодаря той же необъятной пограничной цепи, сжимающей Китай от Тянь-Шаня до Амура и Артура, Россия может оказаться для Китая самым опасным и непреодолимым противником.

Ли Хун Чжан был всегда сторонником дружбы с Россией. Можно предполагать, что, после поездки в Петербург и Москву, его доверие и расположение к России укрепились еще более.