Дмитрий Янчевецкий - У стен недвижного Китая

На юго-запад от арсенала лежал наш лагерь. На юго-восток уходила в Тонку железная дорога. На восток тянулась необозримая желтая равнина, то степная унылая, то поросшая гаоляном и черневшая китайскими деревеньками и рощами. Где-то далеко на севере и востоке было видно движение китайских войск, по-видимому, подходивших из Лутая и Шанхай-Гуаня к Тяньцзину.

На три версты кругом все было безлюдно и пустынно. Ни белолицый, ни желтолицый не решался ходить по этому мертвому полю между двумя противниками. Даже птицы здесь не реяли и зверь не бегал.

Я бродил по арсеналу и поражался его богатствами. Тут были всевозможные мастерские, фабрики, заводы, склады, лаборатории. Здесь еще недавно вертелись и двигались разнообразные машины для изготовления оружия и огнестрельных припасов, a также для чеканки китайской медной и серебряной монеты. Здесь были заводы для изготовления пороха, ружейных патронов для винтовок Маузера и Манлихера и унитарных патронов для орудий последней системы 1899 года. В складах были неистощимые запасы гранат разного сорта, обыкновенных сегментных гранат для разбивания построек, фугасных гранат для зажигания зданий, шрапнели и картечи.

Над всеми заводами были вывешены китайские надписи, из которых некоторые были очень интересны. Так, «Склад подземного грома» обозначал «Склад мин», а «Склад водяного дракона» представлял «Депо пожарных инструментов».

Во всех мастерских были свежие следы недавней горячей работы. Всюду валялось платье и была брошена пища. Видно, все рабочие были застигнуты врасплох. Машины и приборы были налажены для действия и остановлены в последнюю минуту. Возле горнов, очагов и больших котлов и машин благочестивые рабочие, китайцы ставили изображения божеств, покровительствующих труду, и зажигали возле них курильные палочки. На машинах и котлах были наклеены красные новогодние надписи с пожеланием счастья, либо один иероглиф Фу «Счастье», либо изречения вроде: «Завести машину – большое счастье», «Открыть котел – великое благополучие».

В западной части арсенала на открытом поле были выстроены пороховые погреба. Жутко было проходить возле этих рискованных мест и чувствовать, что, в случае удачного китайского выстрела, можно взлететь до облаков вместе с погребом.

Все части арсенала были между собою соединены телефоном, телеграфом и Декавильской железной дорогой.

«Бах! бах!» – грянул отрывистый, резкий выстрел с китайской батареи и, подхваченный эхом, несколько раз откликнулся в застывшем тяньцзинском воздухе.

«Бом! бом!» – ответил долговязый англичанин «Дядя Том» – огромное орудие, только что приехавшее из Трансвааля, где оно стреляло в буров. Ядро с воем вылетело из длинного узкого жерла, искусно скрытого в насыпи дороги, и тяжкий гул прокатился по желтой выжженной равнине, лежавшей между врагами. На этом орудии была надпись: «От Ледисмита до Пекина». Впрочем, до Пекина оно не доехало.

Китайские артиллеристы расставили свои батареи всюду, где им благоприятствовала местность. На берегу Лутайского канала они поставили две батареи, в каждой по 4 дальнобойных орудия, скорострельных, с унитарными патронами, в 57 и 87 миллиметров. Первая батарея была поставлена на железнодорожной насыпи, у моста, в пункте пересечения железной дороги и канала, где получался широкий обстрел для бомбардирования всех иностранных концессий Тяньцзина. Вторая батарея из таких же орудий находилась в 1 версте дальше, у деревушки, прикрытая деревьями и фанзами. Кроме того, по всему фронту китайских позиций были расставлены около 10 орудий. На южном берегу канала, в роще у Шанхай-Гуаньских ворот, находившихся в городском валу, было укрыто еще 6 дальнобойных скорострельных орудий.

Китайские стрелки рассыпались всюду, где могли устроить для себя надежное прикрытие. Они гнездились в пехотных окопах по обоим берегам канала, где были воздвигнуты из песку и мешков стенки и валики. Стрелки сидели за насыпной дорогой, в которой были вырыты удобные ложементы. Насыпь железной дороги, на протяжении 1 версты, от моста к городу, была обращена в надежные стрелковые окопы, которые шли полукругом и с которых китайцы в часы ожесточения засыпали концессии и вокзал, охранявшийся разными нациями, тучами двухлинейных и трехлинейных пуль Маузера, Манлихера и Винчестера.

Вдоль железнодорожной насыпи были навалены траверсы и блиндажи из земляных мешков. Под полотном железной дороги были вырыты ходы – потерны, для того чтобы китайские солдаты могли удобно сообщаться по обе стороны насыпи, незаметно от неприятеля.

На этих батареях и за этими окопами сидели Лутайские и Шанхай-Гуаньские войска, бывшие в количестве около 6000 человек, под начальством храброго генерала Ма, который пять лет назад дрался с японцами в японо-китайской войне и два года спустя после этой войны передавал Талиенван адмиралу Дубасову. Порт-Артур был передан генералом Сун; войска его и генерала Не Ши Чена, в количестве около 10 000, были расположены лагерем и в фортах Тяньцзина. Эти форты-импани были вооружены орудиями (около 40) последних типов, скорострельными, с унитарной системой патронов.

По словам миссионеров и знатоков Тяньцзина, самым опасным фортом был тот, который стоял у выхода канала из реки Пэйхо и с двух сторон омывался водою. Возле него был расположен ямынь вице-короля Чжилийской провинции. Каждый выстрел с этого форта был особенно меток и тяжело чувствовался осажденными: то здание побито снарядом, то солдаты ранены на улице. Этот форт звали Черным.

Кроме войск Не, Ма и Суна, были также войска вице-короля Юй Лу, Ли, Хана и Дун Фу Сяна, который выслал часть своего отряда из Пекина. Войска ежедневно подходили к Тяньцзину. Общая их численность была не более 20 000, не считая боксеров и вооруженных жителей.

В ночь с 27 июня на 28-е была назначена решительная атака союзных сил на китайские войска.

Когда закатилось солнце и стемнело, вокруг арсенала началось незаметное передвижение наших рот. Я сел на лошадь и поехал искать передовой отряд, который должен был обойти арсенал с востока.

Уже было совсем темно, когда я с казаком, данным мне для охраны, проехал несколько безмолвных и полуразрушенных деревушек и наткнулся на капитана Турова, который со своей ротой 9-го полка стал на привал у речки, в ожидании приказаний и подхода других рот. Ждали, ждали…

Наконец, приезжает офицер и сообщает, что так как не готов мост, через который должны быть переправлены наши войска, то атака откладывается на два дня. Туров и его рота повернули и пошли обратно. Я не торопясь поехал сзади и отстал от роты.