Фердинанд Врангель - Путешествие по Сибири и Ледовитому морю

Почти у каждого исправного хозяина есть одна, две и даже более лошадей, которые не употребляются зимой, а ходят на свободе и вырывают копытами из-под снега не совсем еще поблекшую траву и корни.

Пасть устраивается из бревна, положенного наклонно, и находящегося под ним продолговатого ящика, в который кладут приманку. Лишь только зверь дотронется до приманки, бревно падает на него и задерживает его в ящике до тех пор, пока придет промышленник. Места, где расставлены ловушки, называются пастниками, а насторожить пасть – значит положить наживу или приманку и вообще изготовить пасть для поимки зверя. Русские, живущие в Нижне-Колымске и в окрестностях его, имеют более 7500 подобных пастей как по берегу реки, так и на восточной и западной тундрах. По восточному берегу Колымы, в долинах рек Филипповой, Пантелеевой и других каменных речек, ловятся лисицы и соболи, а по западной тундре – песцы. Росомахи редко попадаются; они так сильны, что ломают пасти. Заботливый промышленник объезжает свои пасти зимой раз десять, но другие гораздо реже, отчего, может быть, половина добычи пропадает. При каждом высмотре считают по одному зверю на десять пастей. Весьма вредное влияние на размножение зверей, особенно песцов, производит принятый между юкагирами, тунгусами и вообще в Сибири обычай вырывать норников еще слепыми.

Пакастью называют здесь вообще всех зверей, промышляемых в ловушки наживами. Под именем зверя понимается один сохатый (сибирский лось), а иногда из уважения к сердитому медведю величают и его черным зверем.

Предлагали запретить речным жителям держать собак на том основании, что большая часть пойманной рыбы (на одну упряжку в 12 собак надобно ежедневно от 50-ти до 70-ти сельдей) назначается для их корма и таким образом забирается у жителей, терпящих голод, но эта мера вместо облегчения туземцев отняла бы у них все средства пропитания. Болезни и мор между собаками в 1821 и 1823 годах достаточно доказали неудобоисполнимость этого предложения, которое потому и было отвергнуто.

В самое дешевое время фунт самого простого чаю стоит 9 руб., фунт, сахару 4 ½ руб., а штоф хлебного вина 13 ½ руб.

Суда эти, столь известные в летописях русского флота, стояли прежде в Нижне-Колымске, но во время одного из обыкновенных здесь весенних наводнений они были отнесены на 2 версты от реки и версты 1 ½ западнее острога, на место, покрытое лесом, где теперь лежат.

Современные названия – Каретово, Походск, Пантелеиха.

Цены были определены следующим образом: сырой муксун 15 коп., чир 12 коп., муксун юхолы 12 коп., муксун юколы 8 коп., сельдь 8 коп.; пуд сушеной оленины с костями 4 руб.; язык олений 10 коп.; за провоз нарты до Баранова Камня с хозяйским кормом 2 руб. в день. За нарту во все время поездки 3 ½ руб. в день. Вьючная лошадь из Средне– до Нижне-Колымска 25 руб. Выделанная оленья шкура 2 руб. Березовые полозья для нарты 4 руб.

Джон Дунден Кокрен (Cochrane), капитан английского флота, известен своими путешествиями пешком. Гостеприимство русских и готовность оказать всякому нуждающемуся услугу и помощь дали Кокрену возможность совершить свое путешествие и доехать до Колымска. Для того нужны были только открытый лист от губернатора, казак для сопровождения, и Кокрен совершал без всякой платы по пустыням Сибири, на повозках и верхом, пешеесвое путешествие. Он изъявил желание присоединиться к нашей экспедиции, но я не принял его предложения потому, что когда каждый лишний фунт груза был нам в тягость, увеличение числа людей еще одним спутником слишком затруднило бы нас.

Обыкновенная цена за упряжку в 10–12 собак на проезд 250-ти верст, от Нижне-Колымска до Островного, 100 руб., но часто платят и более.

Запасы заключались в следующем:

Для надлежащего понятия об исчисленном запасе должно заметить, что в корме собакам каждая крупная муксуновая юхала равняется пяти сельдям, такая же средняя юхала – 3 ½ сельдям, свежий муксун – 8-ми сельдям, две щокуровые юхалы – одной сельди, одна кость муксуновая – 1 ½ сельдям, бок олений – восьми сельдям. Таким образом, приняв за сравнительную единицу легко провяленную сельдь, которых восемь и десять составляют хорошую порцию каждой собаке на день, равнялся весь приготовленный в корм собакам запас наш 18 944 сельдям.

От выступающей морской воды остается на поверхности льда морской рассол, по которому деревянные полозья весьма тяжело скользят; для отвращения такого неудобства привязываются под полозья китовые ребра, которые, будучи тверже дерева, не всасывают в себя соли и не задерживают саней.

Кокрен намеревался добраться к Чукотскому Носу и Берингову проливу с обратно идущим чукотским караваном, но, познакомившись короче с чукотским народом, оставил план свой и возвратился в Нижне-Колымск.

На современных картах Большой Баранов Камень называется «мыс Большой Баранов», а Малый Баранов Камень – «мыс Камень». (Прим. ред.)

Баранов Камень получил название от великого множества скитающихся там диких баранов, или аргалей. Животные эти питаются по большей части травой, которая вместе с одной из пород полыни растет на скалах между мхами.

Скорость бега моих собак, соразмеряясь с большею или меньшею гладкостью дороги, простиралась от 6-ти до 12-ти верст в час. По ней и по направлению проезжаемого пути вычисляли мы широту и долготу, которые и буду я впоследствии отличать названием счислимая, от определенных другим образом.

Каждый вечер оборачивают нарты вверх дном и полозья обливают водой, от чего образуется на них ледяная кора, которая очень гладка, так что сани с невероятной легкостью скользят по твердому снегу; такое обливанье называется войдать ;вожатые нарт делают это частью для легчайшей езды, а частью для сбережения самых полозьев, и по той же причине наши проводники всегда тщательно избегали мест, покрытых не снегом, а ледяными обломками, отбивавшими с полозьев лед.

Торосами называют на северных берегах Сибири большие неправильного образования громады льда, которые на Ледовитом море, подобно скалам, подымаются на высоту до 100 футов над гладкой ледяной поверхностью и весьма затрудняют езду, а иногда делают ее и вовсе невозможной.

Современное название острова – Айон, а пролива – Малый Чаунский. (Прим. ред.)

Не привожу точнейшего определения географического положения Шелагского мыса, ни других астрономически определенных пунктов берега, потому что все это помещено будет в повествовании о путешествиях по льду, предпринятых нами в следующие годы.