Владимир Обручев - От Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай. Мои путешествия по Сибири

Новые исследования установили верхнеюрско-нижнемеловой возраст угленосных отложений, которые мы, согласно Черскому, считали третичными. Они наметили, но еще не доказали фауной или флорой наличие верхнепалеозойских континентальных отложений в Селенгинской Даурии, связанных с сильными вулканическими излияниями. Они обнаружили также, что южная полоса области в бассейнах р. Джиды и левых притоков р. Чикоя принадлежит к обширной палеозойской геосинклинали, протягивающейся сюда из Восточного Саяна и охватывающей также Северную Монголию. От древнего темени Зюсса отпадает, таким образом, южная часть, являющаяся более молодым образованием. Но бо́льшая часть Селенгинской Даурии – от среднего течения р. Чикоя на юге до окраины Витимского плоскогорья на севере, от берега оз. Байкал на западе до Яблонового хребта на востоке и Малханского на юго-востоке – до сих пор еще не доставила доказательств, опровергающих древность ее существования в качестве суши.

Новые исследования в Сибири вообще подтвердили крупное значение не складчатых движений земной коры, а разломов и вертикальных поднятий и опусканий для современного рельефа. Они выяснили, что рельеф, созданный складчатостью в докембрийское и палеозойское время, был размыт и сглажен в течение мезозоя до состояния почти равнины, что впадины, в которых образовались озера и в них угленосные отложения юрского и нижнемелового возраста, были большей частью созданы уже разломами и вертикальными движениями. Они показали, что современный рельеф также всецело обусловлен вертикальными движениями, но еще более молодыми – третичного и даже четвертичного времени, с которыми были связаны неоднократные, во всяком случае двукратные, излияния базальта. Складчатые движения имели, начиная с мезозоя, очень небольшое значение, сопутствуя только господствовавшим вертикальным.

На основании всех имеющихся данных нужно думать, что Селенгинская Даурия в вышеуказанных границах представляет очень древний участок материка Азия, сложенный из докембрийских отложений, подвергшихся складчатой дислокации в конце докембрия. С тех пор, с начала палеозоя, эта область оставалась сушей и подвергалась вертикальным движениям. Ее древние складчатые хребты были уже размыты в течение палеозоя, в конце которого, вероятно в пермское время, эти движения в нескольких местах создали впадины, в которых образовались озера и отложились осадки, кое-где с углем, перемежаясь с обильным вулканическим материалом происходивших одновременно излияний и извержений. Рельеф, созданный этими движениями, к половине мезозоя был уже сглажен, и новые движения в конце юры того же типа опять создали впадины, еще более многочисленные, с озерами, в которых образовались угленосные отложения. Омоложенный рельеф снова оглаживался и еще несколько раз подновлялся вертикальными движениями в третичное и четвертичное время, сопутствуемыми излияниями базальта. Последние поднятия четвертичного времени вызвали оледенение высших цепей, во всяком случае двукратное.

Но интересный вывод, вытекающий из наличия молодых вертикальных движений, омоложавших рельеф Селенгинской Даурии, состоит в следующем: нахождение угленосных толщ на перевале железной дороги через хребет Цаган-Дабан, слоистых галечников и песков высоко на склонах современных хребтов теперь уже нельзя считать доказательствами прежнего высокого стояния уровня вод как в мезозойских, так и в четвертичных озерах, заполнявших впадины между этими хребтами. Эти водные отложения при молодых поднятиях могли или даже должны были быть подняты выше своего первоначального положения, и судить по их современному положению о высоте уровня озер, в которых они отложились над дном современных долин, нельзя. И так как горные цепи, образующие раму оз. Байкал, принимали участие в молодых поднятиях, то вывод Черского о прежнем высоком уровне этого озера, сделанный на основании нахождения озерных песков и галечников на высоте до 330 м над современным уровнем, требует пересмотра с новой точки зрения.

Во время четырех летних исследований в Селенгинской Даурии я, конечно, ближе познакомился с населением этой страны, чем во время проезда из Кяхты в Ямаровку в сентябре 1892 г., описанного в главе XII. Краткая характеристика его состава и условий жизни в последние годы XIX в. представит некоторый интерес для читателей.

Население Селенгинской Даурии состояло из бурят-монголов и русских переселенцев. Буряты, монгольская народность, проникли в Забайкалье после времен Чингисхана, вытеснив к северу старожилов – бродячих тунгусов (эвенков) и якутов. К середине XIV в. они заняли уже почти всю территорию по обе стороны оз. Байкал. Они занимались сначала охотой и рыболовством, от которых постепенно перешли к скотоводству и отчасти к земледелию. Широкие долины рек этой страны с их хорошими лугами представляли удобства для этих занятий. В небольшом количестве кустарными способами в районе Селенги стали добывать соль из озер и железо. У эвенков буряты выменивали на скот и просо пушнину, особенно соболей, которые шли в Монголию в обмен на серебро, чай и другие китайские товары.

Во второй половине XVII в. появились за Байкалом русские военно-колонизаторские отряды, привлеченные мягкой рухлядью (пушниной) и слухами о серебре. К концу первой четверти XVIII в., по Буринскому трактату (под г. Троицкосавском) с правительством Китая, Забайкалье было присоединено к Российской империи, и началась колонизация с переселением русских крестьян и господством бурятской родовой знати, захватившей лучшие пастбища. Русских переселенцев направляли особенно на земли вдоль границы с Монголией. Значительную часть русских переселенцев составили старообрядцы, водворенные полупринудительно в конце XVIII в. при Екатерине II в долины р. Селенги и ее притоков – Уды, Хилка, Тугнуя и Чикоя. Вдоль самой границы устраивались казачьи поселки под названием караулов, имевшие военную организацию. Буряты оттеснялись на менее удобные земли вверх по долинам притоков; особенно много бурят осталось в долине р. Джиды на западе и в долине р. Худуна, правого притока р. Уды, на северо-востоке.

Во время моих разъездов по Селенгинской Даурии я видел по долине р. Селенги, от устья до границы с Монголией, по нижнему и отчасти среднему течению рек Уды, Хилка, Чикоя сплошное русское население, также в низовьях р. Джиды и по речке Сухаре, притоку р. Тугнуй; по р. Худун с ее притоком р. Киченгой и по р. Хилку выше устья р. Балеги встречались только бурятские улусы.

Среди русского населения выделялись по благоустройству селения староверов («семейских» – см. выше). Они отличались от других крестьян и, особенно, казаков пограничных караулов своим ростом, здоровьем, красотой, трезвостью, работоспособностью и держались обособленно. В казачьих и русских (не семейских) селениях некоторый процент населения составляли так называемые карымы, крещеные буряты, подвергшиеся путем смешанных браков с русскими старожилами ассимиляции.