Владимир Обручев - От Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай. Мои путешествия по Сибири

К югу от солончака пошла солонцовая степь с гипсовыми буграми и зарослями тростника, вокруг которых скучивается темно-серый песок, надуваемый ветрами с солончака. Среди этой степи оказались два пресных колодца. У одного из них мы ночевали, а на следующий день, запасшись водой, тростником в качестве корма для животных и топливом, я налегке, верхом, с одним верблюдом для вьюка и проводником на осле сделал двухдневную экскурсию на юг, чтобы познакомиться с первой цепью Чольтага, ограничивающего Люкчунскую впадину.

За колодцами дорога из Турфана на Лобнор, по которой мы ехали, еще некоторое время пересекает бугристый солончак с кустами и зарослями, затем солонцовую степь и, наконец, выходит на пустынный пьедестал Чольтага, по которому мы полого поднимались 17–18 км до первых холмов хребта. Пьедестал совершенно лишен растительности и имеет песчаную почву, усыпанную щебнем. Так же пустынны, лишены всякой жизни первые холмы и гряды хребта, отчасти засыпанные нанесенным с севера песком, представляющие голые скалы и осыпи щебня. Среди этой пустыни мы остановились, и я прошел пешком еще несколько километров на юг, вглубь гор, характер которых оставался тот же – отдельные скалы, осыпи щебня и наносный песок. Вследствие обилия песка, вместо пустынного загара, которым так богат южный склон Тянь-Шаня, в Чольтаге сильно развита песчаная шлифовка утесов и щебня, поэтому строение гор было видно хорошо, и в нескольких местах удалось найти окаменелости – кораллы и ракушки, определившие возраст пород. Под пустынным загаром они были бы совершенно скрыты, и я бы не заметил их присутствия.

Чольтаг составляет северную цепь западного продолжения Бэйшаня, т. е. горной системы, которую мы пересекли на пути от р. Сулэйхэ в г. Хами и которая тянется непрерывно на запад до низовий р. Тарима и озер Лобнор. Эта западная часть Бэйшаня, носящая название Куруктаг, представляет полную пустыню; источники воды очень редки, между ними переходы от 50 до 90 км, вода часто горько-соленая, растительность еще скуднее. Люди редко посещают Куруктаг, где поэтому нашли себе убежище дикие верблюды, открытые Пржевальским. Охотятся за ними только зимой, когда можно возить с собой запас льда вместо воды или рассчитывать на выпадение снега и на пресный лед, образующийся при морозах на горько-соленых источниках.

Вернувшись из Чольтага к колодцу на солончаке Боджанте, мы пересекли последний и всю впадину в направлении на север, к г. Турфану, но, не доходя до этого города, свернули в широкий разрыв в цепи гор, ограничивающий впадину с севера. И на этом пути попадались кяризы с маленькими оазисами в солонцовой степи, местами развалины и скопления сыпучего песка. На стенах развалин можно было видеть работу ветра и переносимых им песчинок: верхушки глинобитных стен были закруглены, стены с наветренной стороны источены бороздами и впадинами, наиболее глубокими внизу, где количество переносимого песка, конечно, больше; поэтому иные стены, подточенные песком, упали. Кое-где в стенах были сквозные отверстия. Штукатурка из глины с соломой, кое-где уцелевшая, показывала, что стены местами стали вдвое тоньше. Попадались участки глинистой почвы, также источенной выветриванием и песком и представляющей «жарданги», или «ярданги», – валики или гребни из глины, отделенные друг от друга бороздами или впадинами, в которых виднелся песок, подстилающий слой глины. Эти жарданги в Куруктаге и пустыне Лобнора, где развеваются песчано-глинистые отложения прежних озер р. Тарима, достигают большого развития, и, судя по описаниям других путешественников, их острые, зубчатые гребни имеют 0,5–1 м высоты, если развеваемые пласты не горизонтальны, а наклонны.

В упомянутом разрыве в хр. Туюктаг, ограничивающем впадину с севера, с появлением обильных источников связан большой оазис г. Турфана, который остался в стороне. Мы прошли по западному, соседнему разрыву, в котором лежит оазис с. Яр, и направились на северо-запад по большой дороге в г. Урумчи. Эта дорога сначала идет вдоль северного подножия цепи Ямшинтаг, составляющей продолжение Туюктага; здесь попадаются небольшие оазисы на ключах. Затем дорога отклоняется от этого подножия и пересекает пустыню пьедестала Тянь-Шаня; песчаная почва ее усыпана щебнем. Здесь эта пустыня не так широка, как у Чиктыма, так как среди нее поднимаются плоские холмы и увалы Баян-Хоро, возле которых появляется вода источников, растительность и поселки. Эти холмы протягиваются до самого подножия Тянь-Шаня.

Хребет представляет здесь две цепи, разделенные широким промежутком. Южная цепь называется хр. Джаргез. Дорога, переходя из одного безводного ущелья в другое, делает три перевала и выходит к ст. Дабанчи на северной окраине этой цепи. Эта цепь является климатической границей: к югу от нее в Люкчунской впадине в середине сентября (ст. ст.) было еще полное лето – жаркие дни, теплые ночи, зеленая листва; у ст. Дабанчи мы увидели уже пожелтевшие деревья, завядшую траву, и термометр на рассвете показал только 5° тепла – здесь была уже осень.

От этой станции мы ехали три дня, пересекая наискось промежуток между хр. Джаргез и северной цепью Тянь-Шаня, в которой возвышается живописная горная группа Богдо-Ула с несколькими вечноснеговыми вершинами. Промежуток представляет обширную котловину с несколькими озерами с горько-соленой водой; озера окаймлены зарослями тростника и кустов, лужайками, солончаками. Дорога пролегает мимо этих озер, и мы имели случай видеть нападение саранчи. Тысячи этих насекомых сидели и ползали на лужайках и зарослях, поедая растительность; самки откладывали в почву яички; целые площади были уже объедены дочиста – торчали стебли тростника без листьев, голые ветви кустов.

Вне района этих озер впадина представляет пустыню, почти лишенную растительности и усыпанную щебнем и галькой. В почве этой пустыни быстро исчезает вода, которую речки выносят из ледников Богдо-Улы, но она появляется опять в виде ключей, питающих озера, и в виде нескольких ручьев, образующих речку. Эта речка возле ст. Дабанчи прорывается ущельем через хр. Джаргез к западу от дороги.

Цепь Богдо-Ула, окаймляющая впадину с севера, быстро понижается к западу, и дорога на последнем переходе к Урумчи пересекает только несколько скалистых гряд, называемых Дуншань, разделенных долинами. Перевалив через последнюю гряду, мы спустились в обширный оазис Урумчи и остановились среди пашен и рощ на берегу оросительного канала в 2 км от города. Ночью волки зарезали осла, на котором ехал мой слуга Па Ие; осел пасся недалеко от палаток, и утром мы нашли уже наполовину обглоданный труп. Этот осел служил нам больше года, побывал в Центральной Монголии, Ордосе, Шэньси и Ганьсу, в Цзиньлиншане и Среднем Наньшане, пасся в местностях, где наверняка бродили волки, но стал их жертвой не в пустыне, а в большом оазисе вблизи крупного города.