Иосиф Магидович - Эпоха великих открытий. I период: до середины XVI века

Первое плавание к Перу

Не позднее 1520 г. до испанцев дошли слухи о Перу – богатом государстве на юге. Служивший у губернатора Педрариаса Давилы Паскуаль Андагоя в 1522 г. продвинулся от Панамского залива на юг вдоль тихоокеанского берега Южной Америки примерно до 5° с. ш. Суда его экспедиции следовали недалеко от берега, а он с главным вождём края и переводчиками плыл на каноэ близ побережья, осматривая каждую бухту (в том числе заливы Купика и Тибуга), и, таким образом, проследил прибрежные невысокие горы Серрания-де-Баудо по всей длине (350 км). Близ 5° с. ш. Андагоя высадился на сушу и прошёл низменным взморьем до устья реки Сан-Хуан, у 4° с. ш. По ней он поднялся почти на 100 км, положив начало выявлению Западной Кордильеры Экваториальных Анд, и у местных индейцев собрал определённые сведения о богатой золотом и серебром «великой империи Биру» (Перу), расположенной дальше на юге, высоко в Андах, недалеко от побережья. Затем он спустился к морю и возвратился в Панаму. В итоге он открыл около 500 км взморья континента. Но заняться поисками многообещающей страны Андагоя не смог, так как тяжело заболел во время похода.

Франсиско Писарро

За это дело взялся Франсиско Писарро, старик по меркам того времени (ему было 56 лет), мечтавший о славе и богатствах Кортеса. Но чтобы открыть и завоевать Перу, требовались средства, а Ф. Писарро их не имел. Перейдя от Бальбоа на службу к Давиле, он участвовал в набегах на панамских индейцев, но делёж добычи и земли его не устраивал: за услуги он получил от Давилы небольшое имение у города Панамы. Там же кроме Писарро жил ещё один старый конкистадор без средств – Диего Альмагро; оба обратились к состоятельным людям и организовали союз шпаги и денежного мешка – своеобразное «общество на паях», куда вошли влиятельный и богатый служитель Церкви Эрнан Луке, Альмагро и Писарро.

В качестве компаньона был привлечён губернатор Давила: без его покровительства организаторов экспедиции могла постичь судьба Бальбоа. Но Давила соглашался участвовать только в прибылях. Не располагая большими средствами, компания могла навербовать лишь 112 солдат и снарядить два корабля. В ноябре 1524 г. Писарро и Альмагро дошли только до 4° с. ш. У них не хватило съестных припасов, и в начале 1525 г. пришлось ни с чем вернуться в Панаму. В ноябре 1526 г., командуя 160 солдатами, они повторили попытку уже на трёх судах и прошли к устью реки Сан-Хуан (у 4° с. ш.), где разделились. Писарро остался на островке, Альмагро вернулся в Панаму за подкреплением и припасами. Один из кораблей под командой пилота Бартоломе Руиса продвинулся дальше на юг и после пересечения экватора достиг 3°30′ ю. ш., открыл дельту реки Патии и бухту Тумако, а также два залива – Буэнавентура и Гуаякиль. Моряки видели гигантскую снежную вершину Чимборасо (6310 м) и захватили на встречном бальсовом плоту нескольких перуанцев [124] . Пленники подтвердили рассказы о громадных размерах и богатствах страны, лежащей к югу, и о могуществе инков [125] , которым она принадлежала. Руис доставил Писарро несколько образцов перуанских изделий из золота; географическим итогом плавания (помимо указанных) стало выявление 1500 км береговой черты материка. На том же корабле испанцы перешли южнее – на островок в бухте Тумако. Берега здесь были нездоровые, заболоченные, с мангровыми зарослями. Три или четыре недели люди Писарро страдали от голода и болезней, большая часть умерла.

Между тем в Панаме произошли важные события: Давила к тому времени умер (29 августа 1527 г.). Новый губернатор решил положить конец «безумным» попыткам, начатым помимо его воли (т. е. до его прибытия) и притом человеком такого «тёмного происхождения», как Писарро. Он послал за Писарро корабль с приказом немедленно вернуться в Панаму. И на островке произошла сцена, которую некоторые историки называют театральной и поэтому считают неправдоподобной. Она, однако, вполне соответствует характеру Писарро, как его обрисовали самые достоверные исторические документы. Конкистадоры стали совещаться, и многие обрадовались случаю возвратиться в Панаму, к своим поместьям. Тогда Писарро, красный от гнева, выступил вперёд, провёл мечом черту на песке, перешагнул её и сказал, обращаясь к своим оробевшим товарищам: «Кастильцы! Этот путь [на юг] ведёт к Перу и богатству, тот путь [на север] – к Панаме и нищете. Выбирайте!». Только 13 человек последовали за Писарро, в том числе Руис и Франсиско Лопес де Херес, ставший историографом похода. Капитан панамского корабля взял на борт остальных и отчалил, бросив «бунтовщиков» без припасов, на произвол судьбы. А Писарро и его товарищи, боясь оставаться на прибрежном островке, перешли на бальсовом плоту на лежащий в 50 км от берега острова Горгона (3° с. ш.).

Больше полугода провели они там, добывая себе пищу охотой на птиц и сбором моллюсков. Компаньоны Писарро всё-таки добились от наместника разрешения снарядить за их счёт один корабль. На нём Писарро пошёл на юг вдоль берега и высадился у довольно крупного залива Гуаякиль, где видел возделанные поля и большой город Тумбес. Он продолжил плавание на юг [126] до 9° ю. ш. (устье реки Санта), положил начало открытию Западной Кордильеры Перуанских Анд и проследил около 1000 км Тихоокеанского побережья Южной Америки. На берегу он добыл живых лам, тонкие ткани из шерсти вигони, золотые и серебряные сосуды и захватил нескольких молодых перуанцев. С такими трофеями Писарро мог с честью вернуться в Испанию. Никто теперь не стал бы сомневаться в богатствах Перу, которую открыл он и которую предлагал завоевать. Однако первыми его «приветствовали» кредиторы: за неуплату долгов летом 1528 г. он был посажен в тюрьму.

Завоевательный поход Франсиско Писарро в Перу

Рассказы Ф. Писарро, подтверждённые убедительными доказательствами, произвели в Испании сильное впечатление. Карл I приказал выпустить его из тюрьмы, дал патент на завоевание Перу, назначил губернатором страны, но средств не выделил; срок же для снаряжения экспедиции поставил короткий – полгода. Нашлись, однако, «добрые люди», в том числе Кортес, которые финансировали предприятие, обещавшее огромные прибыли. Ф. Писарро немедленно начал вербовать добровольцев на своей родине, в Эстремадуре. В первую очередь он привлёк родню, включая трёх единокровных братьев – Хуана и Гонсало Писарро, а также старшего среди них – Эрнандо, в отличие от остальных умевшего читать. Альмагро не получил высокого назначения. Он видел, что Ф. Писарро окружил себя роднёй, оттеснившей его на задний план. Но он ещё полагался на договор о разделе добычи и даже согласился временно остаться в тылу, надеясь явиться в Перу с большим отрядом в решающий момент: у Писарро было только 180 человек, из них 36 кавалеристов.

Читать дальше