Виктор Ревякин - Белуха – Сумеру Азии

Сообщение о работах отряда П. И. Шангина появилось много позднее, в 1793 г., благодаря П. С. Палласу, который интересовался результатами исследований, ссылался на них, приводил выдержки из писем и дневников Шангина в своих трудах. Паллас перевел труды Шангина на немецкий язык и отвел им в своей работе целую главу. Позднее профессор А. Теряев перевел обратно на русский язык эту главу и опубликовал под названием «Дневные записки г. обер-гиттенфервальтера Петра Ивановича Шангина, деланные им при описании рек Ини, Чарыша, Коксуна, Большого Хаир-Кумина и Бухтармы со всеми впадающими в них реками».

В «Дневных записках» П. И. Шангина упоминается 225 названий растений. В них же имеются сведения о прежнем распространении некоторых промысловых животных. Так, он указывает, что в северо-западном Алтае, по рекам Хаир-Кумину и Коргону, водились кабаны, речные выдры и куницы. В этих же местах было множество лосей, маралов, косуль, соболей, колонков, горностаев, росомах и медведей. В настоящее время кабана, выдры, куницы там нет. Они были хищнически истреблены еще в середине XIX столетия. Исчезли там и горные бараны – архары, нет их и в низовьях Аргута.

Описание Белухи Шангиным случилось в год, когда в далеких Альпах было совершено первое восхождение на Монблан – символическое совпадение! Однако понадобилось еще 33 года, прежде чем ученый мир узнал о Белухе.

1826 год. В Барнаул прибыл с ботаническими целями профессор Дерптского (Тарту) университета Карл Фридрих фон Ледебур.

После окончания Грейфевльдского университета со степенью доктора медицины был приглашен на должность директора ботанического сада Дерптского университета. С 1811 г. Ледебур – ординарный профессор. Продолжил начатую И. Гмелиным и П. Палласом работу над систематикой сибирской флоры. Главный труд Ледебура – четыре тома «Флора России», вышедших в 1842-1853 гг. Долгие годы они были настольными книгами русских ботаников и всех, кого интересовали растения .

Карл Христиан Фридрих фон Ледебур (1785-1851 гг.)

Написанные И. Гмелиным и П. Палласом труды по флоре Сибири и России нуждались в дополнении и систематизации, что и собирался сделать ученый. В состав экспедиции именитого флориста для выполнения самостоятельных наблюдений включаются доктор Карл Мейер и земский врач из Барнаула А. А. Бунге. Экспедиция Ледебура проводилась по разрешению российского правительства и при непосредственной поддержке министра финансов Е. Ф. Канкрина и начальника заводов П. К. Фролова, который выдал предписание: «Предъявителю сего г-ну профессору ст. советнику Ледебуру, путешествующему по Колывано-Воскресенским заводам по поручению Дерптского университета, имеют главные управляющие заводами и рудниками и вообще все чины, в ведомстве Колывано-Воскресенских заводов состоящие, оказывать всякое, зависящее от них пособие. 17/111 1826 Фролов» (ГААК ф. 1, оп. 2 ед. хр. 367, л. 322). В распоряжении Ледебура оказались все имеющиеся материалы по Алтаю, включая дневники и гербарий П. Шангина, сняты копии карт территории. В качестве советника и консультанта Ледебура был Ф. Геблер, давно состоявший с ним в переписке. Маршрут отряда Ледебура, в составе которого были два рудоразборщика, два аптекарских ученика, толмач, проводник, обоз из 13 лошадей с двумя сопровождающими, прошел из Барнаула в Змеиногорск, затем в правобережье Иртыша, перевалил в бассейн Чарыша, спустился до Катуни. После встречи с А. Бунге в Уймоне Ледебур вернулся в Риддерск. Добравшись до Зыряновска, Ледебур по долине Бухтармы дошел до с. Печи, перевалил через водораздел Белая-Язовая и спустился 18 августа в д. Фыкалку. «Отсюда он намеревался пройти до истоков Катуни, но местный сельский старшина отговорил его от этого намерения в связи с поздним временем года и приведя другие резоны» (с. 391). «Еще накануне вечером поручил сельскому старшине узнать, кто из крестьян лучше знает район истоков Катуни и знаком с местоположением «теплых источников, о которых мне говорили. По словам пришедших, до Холзунских белков должно быть около 80 верст; оттуда видна высокая гора, называется Белухой, на которой никогда не тает снег. На ней находятся истоки как Катуни, так и Береля». [27, с. 124]. Не увидев Белуху, Ледебур вернулся в Барнаул.

Результаты поездки Ледебура с сотоварищами оказались весьма впечатляющими: составлен травник алтайской флоры из 1600 видов, собраны 241 живое растение, 1341 вид семян, коллекция минералов и др. Все они нашли отражение в четырех томах «Флора Алтая» (1829-1831 гг.)

Спустя три года, А. А. Бунге, выполняя поручение Ледебура, совершил поездку в истоки Катуни. Письмо его К. Ледебуру об этой поездке дано в приложении к книге Ледебура (с. 387-388).

Вот какой увидел Белуху Бунге Александр Александрович (из письма К. Ледебуру):

«Выехал я 6 июня около 8 часов утра, а 7-го поздно вечером прибыл в Фыкалку. Оттуда мы отправились на северо-восток, двигаясь все время под гору, и 8 июня оказались на высоком болотистом плато значительной протяженности, повышающемся с юга на север, откуда открывается прекрасный вид. Равнина, по-видимому, совсем недавно освободилась от снега… я нашел несколько цветущих экземпляров лютика волосистоплодного (Ranunculus lasiocarpus).

Равнину со всех сторон окружали крутые горы, большая часть которых была еще покрыта снегом; справа на юго-востоке, лежало большое озеро, двух верст длиной и с версту шириной, – Маралье озеро, которое пересекает река Белая; на северо-востоке перед нами высились или, лучше сказать, вздымались, пламенея в лучах заходящего солнца, исполинские Катунские столбы (гора Белуха, – прим. автора) в своем вечно неизменном плотном снежном саване. Я был совершенно восхищен зрелищем этих великолепных гор, которые были целью моей поездки.

На следующий день мы перевалили через горный хребет, в основном покрытый снегом, а затем спустились в подобную же долину, которая была, однако, несколько уже чуть заметно поднималась с востока на запад. Она была покрыта обычными растениями, но своеобразный вид придавала ей Катунь – река значительная, даже на альпийской высоте, переехать которую можно далеко не везде… Дойдя до того места, где сливаются два очень сильных горных потока, образующих эту реку, мы решили переправиться через один из этих рукавов, чтобы берегом более мощного из них – правого – продолжить подъем. Однако это оказалось невозможным из-за течения, которое было настолько стремительным, что никакая лошадь не была в состоянии его выдержать, а шум бушующей воды был таким оглушительным, что нельзя было услышать собственных слов. Поэтому нам пришлось идти правым берегом левого притока. Сжатый где-то вверху скалистыми стенами, он действительно представлял страшное зрелище, по крайней мере теперь, при высокой воде.