Лион Измайлов - Четыре мушкетёра (сборник)

— Ну ладно, ладно, успокойся, — погладил её по парику Король, любивший слёзы значительно меньше, чем бриллианты, в отличие от большинства мужчин, не любящих ни того, ни другого.

— Ты что-нибудь придумал? — спросила Анна Леопольдовна голосом, освобождённым от слёз и уже наполненным надеждой.

— Ничего я не придумал. Нужны подвески — и всё тут. Пойми, сейчас не та ситуация, чтобы придумывать. Надо действовать. Иначе этот Ришельенко мне устроит…

Ришельенко?! — Анна Леопольдовна оттолкнулась от Короля и посмотрела на него вопросительным взглядом.

— Ты что, знакома с ним? — спросил в свою очередь Король, смутно понимая, что совершил ошибку и теперь придётся сочинять какую-нибудь историю.

— Нет, незнакома, просто фамилия странная, — пришла в себя Анна Леопольдовна. — А кто он такой?

— Это, знаешь ли, один мой давнишний знакомый… — начал Король мирным и добрым голосом.

Но Анна Леопольдовна не слушала. Она живо вспомнила молодого, но въедливого и настырного сержанта, которого успела хорошо изучить за тот год. Но дальше её мысли почему-то потекли в направлении, никак не согласованном с рассказом Короля, доходившим до неё как бы из-за стены.

Она вдруг начала фантазировать, что было бы, если бы она не встретила Короля и вышла замуж за этого сержанта. «Детей бы небось было двое, — думала она, — а может, и больше, судя по тому, сколько хлеба он покупал. Работать бы пришлось — это уж наверняка. Зато золота и бриллиантов не было бы. И не надо было бы подвески возвращать…»

— Вот такая история, — совсем уж примирительно закончил свой рассказ Король. — Так что лучше уж нам лх вернуть ему. Хотя бы на время.

Анна Леопольдовна, хоть и углубилась в свои мысли, успела краем уха понять, что ради такой пустяковой истории с подозрением подделки, какую рассказал ей её благоверный, он, определяющий подлинность камней, не вынимая их из футляров, не стал бы устраивать такой шум. Значит, сообразила она, дело и впрямь серьёзно.

— Они тебе нужны прямо сейчас? — спросила она голосом, не имевшим ничего общего с тем, каким она говорила до сих пор.

— Ну, не сегодня и не завтра. Примерно через неделю.

— Тогда давай поговорим завтра! — произнесла Анна Леопольдовна с описанной выше улыбкой и пошла в ванную, где пустила воду и стала набирать номер на стоящем там телефонном аппарате.

По ровному шуму воды в ванной Король догадался, что его жена звонит по телефону. Сам он, когда делал то же самое, одной рукой держал телефонную трубку, а другую подставлял под струю воды и двигал ею туда-сюда, имитируя своё пребывание под душем. Король послушал некоторое время ровный шум воды и пошёл обратно в кабинет. Там он сел за стол и начал думать. Но думалось не о том, о чём надо было. Лезли на ум какие-то обрывки подозрений и разговоров о том, что якобы его жену в последнее время иногда видели с каким-то красавцем делового типа. Называли даже имя — Жора. Пока красавец был один на один с Анной Леопольдовной, Короля это волновало мало: ему ничуть не было его жалко. Но теперь всплыла пропажа подвесок, и Король невольно начал склеивать обрывки своих подозрений.

— Жора, Жора, — стал он даже бормотать про себя, — как бы эта индюшка не распарилась и не снесла ему подвески. Анна! — Король выбежал из кабинета и застучал в дверь ванной. — Анна, отопри, есть дело!

Шум воды затих, и дверь открылась.

— Ты что-нибудь придумал? — почти радостно спросила Анна Леопольдовна.

— Да, кажется, придумал! — зло сказал Король. — Я должен увидеть подвески завтра!

— Через неделю!

— Через неделю? Да ты с ума сошла!

— Это ты сошёл. Сам же говорил!

— Через день!

— Через шесть дней!

— Через два дня!

— Через пять дней!

— Через три дня, и ни часу дольше!

— Через четыре дня, и ни минуты раньше!

— Через три дня и двенадцать часов!

— Через три дня и двенадцать часов!

— Ну, смотри! — И Король выбежал из дому, громко хлопнув дверью.

Анна Леопольдовна с минуту постояла в задумчивости и бросилась на телефон. Набрала номер Бэкингемского, ответил женский голос.

— Мне нужен Бэкингемский, — сказала Анна Леопольдовна максимально нежным голосом. — На работу не пришёл? А мне пять минут назад сказали, что куда-то вышел. А что с ним? Командировка. А куда, не скажете? Нет, ну ладно!

Она встала и начала ходить по комнате, обхватив голову руками. Потом пошла на кухню и принесла стакан. Села к телефону и набрала номер. Ответил тот же женский голос.

— Бэкингемский? — спросила Анна Леопольдовна, поднеся ко рту стакан. — Как то есть нет? Это минразпром? Из арбитража говорят. Мне нужен Бэкингемский. А где он? Какая ещё командировка, когда у него здесь такие дела? Куда он уехал? Ах, в Одессу! Когда? Сегодня? Пять минут назад? Ладно, отдыхайте!

Она положила трубку и всё поняла. Её провели как девочку. Ясно, что этот стервец поехал греть руки на сиянии её алмазов.

Ах он сволочь! — Анна Леопольдовна опять забегала по комнате. — Ведь как про любовь навешивал! Ах, дуры мы, бабы, дуры! Я ему» подлецу, самое дорогое отдала — душу свою, сердце, а ему, паскуде, ещё н подвески вынь да положь. «Для измерения глубины чувства, в доказательство любви». Теперь понятно. Ну ладно, голубчик! Я тебе покажу любовь, я тебе измерю глубину чувства!

И Анна Леопольдовна, быстро одевшись, выбежала из квартиры. Но в лифте она вспомнила, что не знает, как он поедет в Одессу — самолётом или поездом, и, доехав до первого этажа, снова нажала кнопку своего. Вошла в квартиру и опять набрала номер Бэкингемского.

— Девушка, — сказала она неожиданно тонким девичьим голосом, как бы не знавшим ещё ни табачного дыма, ни тонких вин, — скажите, а Жорик уже уехал? Уехал. Какая жалость! Это его двоюродная сестра говорит. А вы не знаете, во сколько у него самолёт? Ах, поездом. А во сколько поезд? А-а, спасибо, спасибо. Просто мне надо ему кое-что передать. До свидания.

Анна Леопольдовна положила трубку и посмотрела на часы. Оставалось полчаса. Она снова выбежала из квартиры и помчалась на вокзал.

Поезд ещё стоял на перроне. Она пошла вдоль, ища вагон «СВ» — Жора в других не ездил. Нашла и в третьем окне увидела Жору. Он снимал пиджак. Она постучала ему и, когда он обернулся к окну, ослепительно улыбнулась и послала воздушный поцелуй. Он приветливо улыбнулся ей в ответ и показал знаком, чтобы она зашла в вагон. Она зашла, вошла в купе, но Жоры там не оказалось. Она заглянула в соседнее купе, потом во все остальные, в тамбур, но его нигде не было. Анна Леопольдовна заметалась по вагону, но в это время провожающим велели проверить, не остались ли у них билеты отъезжающих, и покинуть вагоны. «Уехать с ним», — промелькнула мысль, но проводница вежливо напомнила ей, что пора. Она вышла из вагона, недоумевая, куда Жора мог запропаститься, и пошла по перрону, оставив в Жорином купе свою гордую осанку. Поезд тронулся. В это время Жора вышел из туалета, снова запер его своим ключом и пошёл в своё купе, на всякий случай озираясь.