Иван Щеголихин - Бремя выбора (Повесть о Владимире Загорском)

— Читайте, — с напором повторил Дзержинский. — Это прежде всего вас касается.

Дан взял газету. «22 января 1920 года».

— «Цена номера в Москве пятьдесят коп. На станциях жэдэ и в провинции шестьдесят коп.», — гаерски процитировал Дан. — Хоть на гривенник, да нагреть мужика в провинции.

Впрочем, доставка чего-то стоит, дураку ясно. Но почему именно здесь нисходит на дурака просветление, когда его рылом в стенку? Смял гримасу, кашлянул, стал читать.

«Постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров.

Разгром Юденича, Колчака и Деникина, занятие Ростова, Новочеркасска и Красноярска, взятие в плен «верховного правителя» создают новые условия борьбы с контрреволюцией».

Дан нетерпеливо перескочил на строчки вниз, ища главное, но набор был одинаковым, только выделялись подписи: Ленин, Дзержинский, Енукидзе.

— Читайте, читайте, — подтолкнул Дзержинский, следя за ним из-под полуопущенных век.

«Разгром контрреволюции вовне и внутри, уничтожение крупнейших тайных организаций контрреволюционеров и бандитов и достигнутое этим укрепление Советской власти дает ныне возможность Рабоче-Крестьянскому правительству отказаться от применения высшей меры наказания по отношению к врагам Советской власти.

Революционный пролетариат и революционное правительство Советской России с удовлетворением констатируют, что разгром вооруженных сил контрреволюции дает им возможность отложить в сторону оружие террора».

Злость, ярость, бессилье сбили дыхание Дала, буквы слились — они «с удовлетворением констатируют!» — глава перескочили абзац, впились в главное: «ВЦИК и СИ К постановляет:

Отменить применение высшей меры наказания (расстрела)… Москва, Кремль, 17 января 1920 г.».

Дан почувствовал озноб, его лихорадило. Годы заточения? Не-ет уж. Оп еле-еле поднял руку, положить газету на стол.

Вроде бы даровали жизнь, а он сник.

Не милосердие его сломило, нет, — они мнят себя всамделишным гуманным правительством! Они заставляют его жить, видеть, слышать, как они будут править, действовать, работать дальше, справедливые, великодушные!..

Оставляют жить, чтобы видеть и не увидеть, слышать и не услыхать. Не радуясь новому, терпя и страдая по-старому. Дан-Кихот.

— Мне надо подумать, — сказал Дан. — Поместите меня в одиночную камеру.

Просьбу его выполнили.

Войдя в камеру, он первым делом примерился к решетке на окне в нише, прикинул расстояние сверху вниз. Одно и последнее условие — чтобы ноги не касались пола.

Разделся донага, сел на койку, ощущая голыми ягодицами колючее сукно одеяла. Неторопливо, словно готовился закурить после долгого перерыва, стал разрывать белье на длинные полосы. Когда, где все это уже было? Он силился вспомнить — белые длинные полосы мягко скользят в пальцах, он перебирает ленты медленно, плавающим движением и видит вместо узлов на конце — цветы…

Лучшее время его жизни — когда он болел, а Берта его спасала, согревала телом, кормила из ложечки, как младенца, обещала, сулила жизнь.

Щелкнув, покатилась по полу костяная пуговица от кальсон. Он нагнулся, нашарил пуговицу, зажал ее в пальцах и с жестким сухим шорохом стал царапать по штукатурке старательно и поглубже: нет у меня родины, ибо некому меня вспомнить.

ОТКРЫТИЕ РАБОЧЕГО ДВОРЦА ИМЕНИ ТОВ. ЗАГОРСКОГО (Благуше-Лефортовский район)

1 мая состоялся большой концерт-митинг, посвященный открытию Рабочего дворца имени тов. Загорского и празднику 1-го мая.

…с кратким приветствием выступил председатель В.Ц.И.К. т. Калинин. Затем началось концертное отделение. По исполнении второго номера концерта во дворец приехал т. Ленин. Бурными аплодисментами было встречено его появление на трибуне.

Свою краткую речь т. Ленин посвятил воспоминанию о т. Загорском, о своей встрече с покойным товарищем еще за границей в эмиграции…

«Правда», 5 мая 1920 г.

Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР постановляет:

переименовать город Сергиев Московского округа и станцию Сергиево Северных железных дорог и город и станцию Загорск.

Председатель Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР

М. Калинин.

Секретарь Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР

А. Енукидзе.

Москва, Кремль, 6 марта 1930 г.