Наталья Аверкиева - Вишенка для Демона

— Не женское это дело машины тормозить, — гордо задрала я нос, отходя в сторону. — К тому же ты сам говорил, что тормозить машины в юбке — опасно.

— Ну, во-первых, я этого не говорил, ты сама поняла. А во-вторых, кто виноват, что ты такая овца и вырядилась, как на бал? Давай тормозить твое корыто… В смысле тыкву… То есть карету… Принцесса, блин, беглая… — захихикал.

— Сам ты… — насупилась я, тщательно пряча улыбку. — Тоже мне кучер… Тьфу ты, — демонстративно скривилась и покачала головой, — крыса. Ой, нет, трубадур!

— Отлично, будешь моей трубадурочкой, — хохотал он, смешно закидывая голову назад и тряся волосами. — Поднимай руку, как учил. В глаза водителю смотри. Только самоуверенно и нагло, как принцесса, а не так, будто ты милостыню просишь.

— Только договариваться будешь сам, — предупредила я его.

— Палец подними! — крикнул Кир, отходя от меня метров на двадцать и тоже поднимая руку. Он со мной, что ли, будет голосовать? А я зачем тогда?

— А если не подниму? — упорствовала я.

— У тебя есть деньги?

— Нет…

— Тогда палец поднимай. Это знак такой, что стопишь. Драйверы понимают.

— Кто? — пришла моя очередь таращить глаза.

— Водители, — со вздохом отозвался Кир. — Господи, что бы ты без меня делала, трубадурочка?

Я показала ему язык, подняла палец вверх и сделала самое невинное лицо, какое смогла. Улыбнулась. Уже не так страшно, но ноги опять дрожат. Со мной Кирилл. Он друг. Он не бросит в беде, поможет. Я ему верю. Хм, надо же, меня еще никто принцессой не называл.

— Я вас до Клина подброшу, ладно? А там дойдете до ближайшей автозаправки и попроситесь к кому-нибудь. Если повезет, до Питера на одной машине домчитесь, — улыбался в зеркало заднего вида молодой мужчина лет тридцати — тридцати пяти.

Он выглядел цивильно — в костюме, с короткой стрижкой, тщательно выбритый, на бандита не похож. Лицо такое простое, как мама говорит, деревенское. Я плохо представляю, что значит деревенское лицо, но, наверное, именно так оно и выглядит — нос картошкой, глаза серо-голубые, губошлеп. В целом наш водитель внушал доверие. К тому же Кирилл вел себя очень по-деловому, уверенно и открыто, и это вселяло оптимизм. Я сразу же проверила, чтобы дверь открывалась, — если что, буду прыгать на ходу, как в кино. Написала эсэмэску Ярику, что еду в джипе в сторону Клина. Страх опять накрыл с головой. Мне вдруг показалось, что Кирилл и этот водитель знакомы, что они договорились, завезут меня в какое-нибудь стремное место и убьют. Мамочки! Пожалуйста, пусть все будет хорошо! Что же делать? Как быть? Может быть, выпрыгнуть из машины, пока мы не набрали скорость? Как же страшно! Зачем, ну вот зачем я поперлась в Питер таким идиотским способом?!

— Только высадите в светлом месте. Не хотелось бы, чтобы нас по асфальту размазало. — Кирилл все пристраивался на переднем сиденье. У него никак не получалось снять рюкзак: ремень зацепился за складку и лямка не соскальзывала.

Наконец-то, избавившись от ноши, он закинул ее назад ко мне и подмигнул, широко улыбнувшись. Я постаралась растянуть губы. Вышло криво, со всем на улыбку не похоже. Что же так страшно-то, аж челюсти сводит. Кир поправил пальто и жизнерадостно выдал:

— Холодно на улице. Осень. Того гляди, дождь пойдет.

— Да, погода шепчет: «Займи, но выпей», — захохотал дядька.

Я испуганно глянула на Кира. Не надо было садиться в эту машину. Ох, не надо! Ездят же тут другие машины, попроще, а на таких джипах только бандиты рассекают. Ну, все, я попала! Прощай, Ярик. Передавай привет маме. Между тем Кирилл сидел абсолютно спокойный.

— Нет, на трассе нельзя, — покачал головой. — Вот до Питера доберемся, там уж оторвемся. Сеструхе моей приспичило на концерт съездить. Заодно решил ей мир показать, а то дома сидит, всего боится. А вы сами в Клину живете, да?

Зачем он назвал меня своей сестрой? Зачем рассказал про концерт? А если они у меня билет отберут? Мамочки! И на улице уже темнеет. Надо удрать от них на светофоре. Есть же тут какие-нибудь светофоры по пути? Сбежать — и пусть едет один. Да что же это такое, почему так страшно?

— Нет, у меня там строительная контора, — не замечал мой перепуганный взгляд водитель. — Несколько бригад мастеров. Езжу контролирую, чтобы не налажали. А ты сам давно хитч-хайкингом занимаешься?

— Я не профи, — развалился Кирилл на сиденье. Кажется, уж он-то точно не переживает, что этот бандит с нами что-то может сделать. — Так… Ездил раза три-четрые. В Архангельске был, в Минск мотался и в Севастополь. По Крыму покатался с друзьями. Но мы компанией ехали, человек десять. Разбились на пары и соревновались, кто быстрее. Весь Крым потом прошли-проехали.

Ой, а у водителя прыщ на носу! Влюбился кто-то. Надо же… А мама говорила, что прыщи только у подростков бывают. Кстати, вот у Кирилла нет прыщей, значит, он уже не подросток. Интересно, а сколько ему лет?

— Где мои семнадцать лет? — вздохнул водитель, словно подслушав мои мысли, и протянул руку. — Володя.

— Кирилл, — ответил он рукопожатием. Володя опять посмотрел на меня в зеркало.

Кир повернулся ко мне. Многозначительно расширил глаза.

— Варя, — тихо-тихо пробормотала я.

— Первый раз, — лыбился Кир. — Боится сильно.

— Да чего нас бояться? — ухмыльнулся дядька. — Я сам стопил всю юность. Потом встретил Катьку, и теперь при бабе, при конторе и без всякой романтики. Скукотища… А то, бывало, выходил из офиса вечерком на трассу, поднимал руку и, эх, катил до самого Магадана.

— Что, прямо в костюме и без вещей? — ехидно ухмыльнулась я его вранью.

— Нет, ну я в костюме редко хожу. Просто сегодня переговоры были, — принялся Володя смешно оправдываться. Ага, так я тебе и поверила.

— Круто! — восторженно закивал Кирилл. — Магадан… Моя мечта… Я летом, может быть, съезжу. Всю жизнь хотел побывать на Магадане.

— Ага, ты только учти, что идти надо по федеральным трассам. Лучше лишний круг сделать километров в триста, чем по проселку пешком пятьдесят пройти, — принялся наставлять его Володя. — Это у нас триста километров до фига, а у них там за Уралом не расстояние.

Вот врет и не краснеет. Я уткнулась носом в окно. Деревеньки какие здесь ухоженные. Дома большие, кирпичные. Дорога сама по себе узкая, как-то вот тесно мне на ней в такой большой машине, хочется плечи расправить. А поселки солидные — сразу видно, что здесь живут богатые люди. Эх… А для нас с мамой тысяча рублей уже много. Если она узнает, что я уехала в Питер, то не сносить мне головы. Но маман сейчас у кого-то на даче, вернется в воскресенье, нельзя же упускать такой шанс. Лишь бы Птица не подвела. Это у Ярика кличка такая. У нее фамилия Сокол. Вот ее ребята Птицей и зовут. И мы с девчонками иногда. Темнеет уже. Зачем я поехала вечером? Ведь можно было отправиться в путь ранним утром. А сейчас, Кирилл прав, когда в полумраке ничего не видно, никто не остановится. Страшно очень. Вдруг этот Володя завезет нас куда-нибудь, отберет деньги и билет на концерт! Нет! Билет я ему не отдам. Пусть забирает деньги, но билет не отдам. Как мудро подметила героиня одной книги: «Помолиться бы, да прогрессивные барышни не молятся». Еще и не умею… В кармане завибрировало и затренькало. Боже мой! Это мама!!! Вспомнишь про нее, она и появится! Что делать?!