Франсин Риверс - Священник

Приблизившись к дому правителя, Моисей остановился и захотел передохнуть. Аарон устало опустился на корточки и накрыл голову. В это время суток жара была невыносимой и действовала усыпляюще. Он стал смотреть, как солнечный свет мерцает на спокойной глади реки. На другом берегу мужчины резали тростник, из которого потом плели матрацы, делали папирус, предварительно размельчив и вымочив. На этом берегу, рядом с дворцом фараона, тростник оставался нетронутым.

Монотонно квакали лягушки. В неподвижной позе застыл ибис, расставив лапки и опустив голову в ожидании добычи. Аарон вспомнил, как плакала мать, когда укладывала Моисея в корзину. Восемьдесят лет прошло с того дня, но Аарон помнил все до мельчайших подробностей, как будто это случилось сегодня. Ему казалось, что он слышит эхо от стонов других матерей, когда они, следуя указу старого фараона, отдавали реке своих новорожденных сыновей. За долгие годы воды Нила — реки жизни Египта, управляемой богом Хапи, — переполнились кровью евреев, а крокодилы жирели с каждым годом все больше. На глаза Аарона навернулись слезы, когда он взглянул на мерцающую гладь Нила. Ему казалось маловероятным, что фараон почувствует хоть какие-нибудь угрызения совести из-за гибели еврейских младенцев в этой реке, тем более, что с тех пор минуло восемьдесят лет. По, может быть, об этом вспомнят его историки и все ему объяснят… Если осмелятся.

«Боже, где же Ты был, когда старый фараон заставлял нас бросать детей в коричневые воды Нила? Я родился за два года до того указа фараона, иначе меня бы тоже не было. Я уверен, что Ты наблюдал за Моисеем и позволил ему приплыть в руки женщины, которая имела власть над фараоном, а таких людей были единицы. Господь, я не понимаю, почему Ты позволил нам так много страдать. И никогда не пойму. Но я сделаю все, что бы Ты ни сказал. Все, что Ты поручишь Моисею исполнить, и все, что он скажет мне, я сделаю».

Моисей побрел вдоль берега. Аарон поднялся и тоже пошел следом. Он не хотел думать о тех ужасных днях, но воспоминания часто возвращались к нему и лишь наполняли его беспомощной яростью и отчаянием. Но теперь Господь Бог Авраама, Исаака и Иакова снова заговорил с людьми. Бог отправил Аарона в пустыню найти Моисея, которому Он повелел вывести Его народ из Египта. Наконец-то, после сотен лет молчания, Господь собирался положить конец страданиям Израиля.

И вместе со свободой придет отмщение!

«Господи, дай мне силы мужественно встретить завтрашний день рядом с моим братом. Не дай страху овладеть мной перед лицом фараона. Ты сказал, что Моисей — освободитель нашего народа. Да будет так. Но прошу, Господи, сделай так, чтобы он не заикался, как какой-то глупец, перед, лицом фараона. Моисей говорит Твои слова. Дай ему смелости, Господи. Не позволь ему трепетать перед ними. Пожалуйста, дай ему силы и смелости доказать всем, что он — Твой пророк, что он избран Тобой вывести Твой народ из рабства».

Аарон накрыл лицо. Услышит ли Господь его молитву?

Моисей повернулся к нему.

— Мы переночуем здесь, — сказал он.

Они были совсем недалеко от дворца фараона и на расстоянии крика от причала. Сюда должна была пристать баржа, на ней правитель Египта отправится в путешествие по Нилу навестить храмы второстепенных божеств.

— Когда фараон выйдет на рассвете, чтобы принести жертвы Нилу, ты снова заговоришь с ним, — сказал Моисей и повторил слова, которые Господь дал ему, чтобы Аарон произнес их.

Аарон спал в ту ночь мало, его мучил страх, и он с нетерпением ждал утра. В воздухе раздавались голоса сверчков, лягушек и шелест тростника. Когда ему удалось, наконец, заснуть, он слышал зловещие голоса речных богов, которые шептали свои угрозы.

Его разбудил Моисей.

— Скоро рассвет.

Аарон потянулся и встал, кости ломило.

— Ты не спал всю ночь?

— Не мог заснуть.

Они посмотрели друг на друга, спустились к реке и напились воды. Аарон последовал за братом, они направлялись к каменной площадке на берегу реки. Над их головами светила луна и сияли звезды, но горизонт уже окрасился в предрассветный розовый цвет. Еще до появления на небе первых золотистых лучей фараон показался на пороге своего дома — вместе со священниками и слугами, готовый приветствовать Ра, отца египетских царей, чья поездка на небесной колеснице повлечет за собой рассвет.

Завидев братьев, Рамсес остановился.

— Аарон, Моисей, ну почему вы создаете неприятности своему народу? — фараон стоял, держа руки на поясе. — Зачем подаете им несбыточные надежды? Вы должны сказать им, чтобы они продолжали работать.

Без золота и драгоценностей, без двойной египетской короны, фараон уже не казался таким высоким и величественным, и походил, скорее, на обычного человека. Возможно, еще и потому, что сейчас он был на берегу Нила, а не в огромном зале с массивными колоннами, яркой настенной живописью и в окружении роскошно одетых слуг и дворцовых подхалимов.

Страх Аарона мгновенно рассеялся.

— Господь, Бог евреев, послал меня сказать: «Отпусти народ Мой, чтобы они могли поклониться Мне в пустыне». До сих пор ты не хотел Его слушать. Теперь Господь говорит: «Ты узнаешь, что Я Господь». Смотри! Я ударю посохом по воде Нила, и река превратится в кровь. Вся рыба умрет, и от реки пойдет страшная вонь. Египтяне не смогут пить воду из Нила.

Аарон ударил по воде посохом. Нил тут же покраснел и стал источать запах крови.

— Это просто очередной фокус, великий фараон! — с этими словами один из чародеев пробирался к правителю. — Я сейчас покажу вам.

Он приказал своему помощнику принести чашу с водой. Произнося заклинания, чародей насыпал в чашу немного зерна, и вода в ней превратилась в кровь. Аарон покачал головой. Чаша с водой — это не река Нил! Но фараон уже сделал свои выводы. Повернувшись к ним спиной, он поднялся по ступеням и вернулся в дом, оставив своих чародеев и жрецов разбираться с проблемой.

— Мы возвращаемся в Гесем, — сказав это, Моисей повернулся, чтобы идти.

Аарон слышал, как священники взывают к Хапи, умоляя бога Нила сделать воду в реке прежней. Но река оставалась потоком крови, и на поверхность быстро всплывала мертвая рыба.

Теперь кровь была во всех сосудах для воды, и в каменных и в деревянных. Страдал весь Египет. Даже евреям приходилось копать колодцы на берегах Нила, чтобы добыть пригодную для питья воду. День за днем священники фараона взывали о помощи к Хапи, а потом к Хнуму — создателю Нила. Они обращались и к Сатис — богине паводков Нила, умоляя, чтобы она удалила кровь из реки и сразилась с невидимым богом евреев, который пытается оспаривать их власть. Жрецы не переставали приносить дары и жертвы, но река продолжала источать омерзительный запах крови и гниющей рыбы.