Франсин Риверс - Священник

— Аарон, собери нескольких старейшин и идите за мной.

Аарон подчинился и позвал из каждого племени тех, кому доверял. Облако сошло с небес и опустилось на склоне горы, у подножия которой люди разбили шатры. Мурашки пробежали по телу Аарона: он видел Человека, стоящего в скалах. Как это могло быть? Он крепко зажмурился и снова открыл глаза, пристально глядя на то самое место. Человек — если это человек — по-прежнему был там. «Господи, Господи, я что, схожу с ума? Или это видение? Кто стоит в скалах у горы Божьей, когда Твое облако над нами?»

Люди ничего не видели.

— Это место будет названо Искушение и Ропот! — Моисей ударил по скале посохом. — Потому что здесь израильтяне спорили с Господом и испытывали Его!

Из камня, как из треснувшей дамбы, хлынула вода.

Старейшины поспешили обратно.

— Моисей дал нам воду из камня!

— Моисей! Моисей! — люди спешили к потоку.

Моисей устало опустился на землю.

— Прости их, Боже. Они не ведают, что говорят.

Аарон видел, что брата тяготит ответственность за народ. Моисей слышал их жалобы и молил Бога о Его обеспечении, помощи и водительстве.

— Мы будем говорить и говорить им, Моисей. Что Господь спас их. Что Господь обеспечивает нас. Что это Он дал им хлеб, мясо и воду.

Моисей поднял голову, в его глазах стояли слезы.

— Это упрямый народ, Аарон.

— Да будет так! Мы будем упрямыми в вере!

— Они все еще думают как рабы. Хотят получать свою порцию в назначенное время. Они забыли о хлыстах и тяжком труде, о невыносимой жизни в Египте… забыли свои мольбы к Господу о спасении…

— Мы им напомним о египетских казнях и разделении Красного моря.

— Да, еще о сладких водах Мерры и о воде из камня на горе Синай.

— Что бы ты ни велел мне сказать, Моисей, я скажу. Я буду провозглашать слова, которые Бог дает тебе на холмах.

— Моисей! — кто-то встревоженно звал его. — Моисей!

Аарон поднялся на ноги. Неужели проблемы никогда не кончатся? Он узнал, чей это голос.

— Это Иисус Навин. Что случилось, друг мой? Что еще произошло?

Тяжело дыша, раскрасневшийся молодой человек рухнул на колени у ног Моисея, пот катился по его щекам, одежда намокла.

— Амаликитяне, — произнес он, глотая воздух, — напали на Рефидим! Они убили тех людей, которые шли позади всех и отставали. Стариков. Женщин. Больных…

— Собери войско и выступай против них! — Моисей покачнулся на месте.

Аарон поддержал его.

— Ты должен передохнуть, — сказал он. — Ты не ел весь день, не выпил ни капли воды, — что он будет делать, если Моисей свалится с ног? Сам поведет народ? Его охватил страх. — Моисей, Господь призвал тебя вывести Его народ в Землю обетованную. Без еды, воды и отдыха тебе этого не сделать. Ты не можешь больше ничего делать сегодня!

— Ты на три года старше меня, Аарон.

— Но это тебя Бог призвал освободить нас. Ты отвечаешь за Божий народ.

— Господь избавит нас, — у Моисея снова подкосились ноги. — Веди войско, Иисус. Призови израильтян к оружию и сражайся с армией Амалика, — он устало вздохнул. — Завтра я буду стоять на вершине холма с Божьим жезлом в руке.

Утром Аарон и Моисей поднялись на вершину холма, откуда было видно поле битвы. С ними пришел Ор. Моисей поднял руки, Иисус Навин и израильтяне с боевыми криками атаковали противника. Аарон смотрел, как они врезаются в ряды амаликитян, одерживая верх. Но через какое-то время перевес оказался на стороне врага. Аарон повернулся к брату, чтобы тот воззвал к Господу, и увидел, что руки Моисея опущены. Он отдыхал пару минут, а потом снова поднял руки, и израильтяне сразу же стали набираться сил и побеждать.

— Не могу долго держать их так, — Моисей бессильно опустил руки.

— Сюда! — Аарон подозвал Ора. — Помоги мне сдвинуть этот камень.

Они перекатывали и толкали камень, пока его не удалось установить на вершине холма, возвышающегося над полем сражения.

— Садись, брат мой, а мы поднимем и поддержим твои руки! — Аарон взял его за правую руку, Ор за левую, и они подняли их. Время шло. Мышцы Аарона дрожали и ныли от усталости, но его сердце было непоколебимым. Израильтяне одолевали своих врагов. К заходу солнца Иисус Навин победил и уничтожил амаликитян.

Как только Моисей немного отдохнул и к нему вернулись силы, он стал собирать камни для жертвенника.

— Он будет назван «Господь — Мое Знамя». Сегодня мы поднимали руки к престолу Господа. Амаликитяне осмелились поднять руку на престол Божий, поэтому Господь будет воевать с племенем Амалика из поколения в поколение. А мы никогда не должны забывать о том, что Бог сделал для нас!

Возвратившись в лагерь, Моисей отправился в свой шатер. Там он тщательно записывал на свитках все события этого дня, чтобы сохранить память о них и передать потом Иисусу Навину и будущим поколениям.

Когда они выступили из Рефидима и отправились в Синайскую пустыню, прибыл вестник от мадианитян. Он доложил, что им навстречу идет Иофор, тесть Моисея, с ним его жена Сепфора и оба сына — Гирсам и Елиезер.

Мариам вошла в шатер Аарона.

— Куда это так спешит Моисей? — спросила она.

— Здесь его тесть с Сепфорой и мальчиками, — ответил Аарон.

Она повесила бурдюк с водой.

— Лучше бы она осталась с мадианитянами.

— Жена принадлежит своему мужу, а дети — их отцу.

— Разве у Моисея есть время для жены, когда народ все время требует, чтобы он рассудил их? У тебя есть время для твоих сыновей?

Каждый вечер Аарон со всей своей семьей преломлял хлеб. Они вместе молились, говорили о том, что произошло за день, о Божьих благословениях. Он поднялся, не желая слушать недовольные речи Мариам и ее опасения. Ей нравилось хозяйничать в его шатре. Что ж, он оставит ее заниматься этим. Но в Божьем шатре точно есть место для всех.

Мариам бросила с раздражением:

— Эта женщина даже не говорит на нашем языке.

Аарон не стал напоминать, что сестра не помогала Сепфоре, пока они жили под одной крышей в Египте. Жена брата выучит арамейский — так же, как Моисей; и его сыновья — Гирсам и Елиезер, конечно, тоже скоро будут знать этот язык.

В шатер вошел Иисус Навин.

— Тесть Моисея принес всесожжение и жертвы Богу, — сообщил он. — Моисей сказал нам прийти со всеми старейшинами Израиля — вкушать с ними хлеб в Божьем присутствии.

Итак, теперь Иисус говорит за Моисея?

Войдя в шатер Иофора, Аарон обрадовался, увидев, что брат улыбается. Давно он не видел его таким счастливым. Сепфора не сводила глаз с Моисея, но Аарон не помнил ее такой худощавой. Гирсам и Елиезер тараторили на языке своей матери, соперничая в желании привлечь внимание отца. Они больше походили на мадианитян, чем на евреев. Теперь все изменится. Он смотрел, как брат обнимает сыновей, нежно говоря с ними.